ШИЗО, ПКТ, болезнь, отсутствие связи с семьей. Что происходит с Полиной Шарендо‑Панасюк

Лукашисты в третий раз добавили срок политзаключенной.

15 октября суд в третий раз добавил срок 49-летней брестской активистке Полине Шарендо-Панасюк — год и один день колонии. В 2021 году ее осудили на 2 года, но с того времени на нее раз за разом заводят новые дела по статье о неповиновении требованиям администрации колонии, и Полина остается в заключении. ШИЗО, ПКТ, болезнь, «интервью» госканалу, лишение писем, звонков, отсутствие связи с семьей — «Медиазона» рассказывает о реальности, в которой в последние годы живет Шарендо-Панасюк.

Не видела детей четыре года, часто попадает в ШИЗО

Задержали Полину в январе 2021 года. С тех пор она не видела двух своих детей — Славомира и Стаха. Когда ее задерживали, Славомиру было 11 лет, Стаху — 4. Сейчас старшему 15, а младшему 8 лет. С мужем в последний раз Полина увиделась на свидании после первого суда — в июне 2021 года.

Тогда суд в Бресте приговорил Полину к 2 годам колонии по обвинению в насилии над милиционером, оскорблении Александра Лукашенко и представителя власти. Но Полина находится в заключении уже почти 4 года. Вчера суд в третий раз назначил ей наказание по статье о неповиновении требованиям администрации колонии — 1 год и 1 день колонии.

В заключении Полина находится в тяжелых условиях. Ее регулярно помещают в ШИЗО — помещение, где нет ничего, кроме узкой кровати (она отстегивается от стены только на ночь), стола и стула, приваренных к полу. По рассказам бывших заключенных, в ШИЗО с собой можно взять только полотенце, мыло, зубную щетку и туалетную бумагу. Там запрещены свидания, телефонные разговоры, «отоварка», посылки и передачи, корреспонденция, настольные игры и даже курение. Постельные принадлежности в штрафном изоляторе не выдают и на прогулки не водят. На 6 месяцев ее помещали в ПКТ.

За шесть месяцев прошлого года активистка провела в изоляторе 70 суток. Вероятно, в 2024 году она могла находиться в штрафном изоляторе столько же или даже больше, но родным точно об этом неизвестно — связь с заключенной прервалась, адвоката в колонию не пускают, письма от нее не приходят.

Часть времени Полина проводит в СИЗО, пока идет расследование очередного уголовного дела против нее — по статье о неповиновении требованиям администрации колонии. В сентябре 2024 года ее этапировали в следственный изолятор в Гомеле и сразу же поместили в карцер. Условия там похожи на условия в ШИЗО, за исключением того, что там все же положен матрас и подушка. Выдавали ли постельные принадлежности именно Полине — неизвестно.

В следственном изоляторе, в отличие от колонии, проще с передачами. Родственники могут передать 30 килограмм вещей или продуктов в месяц. По утверждению родных Полины, как минимум два раза она оставалась без таких передач — неизвестные передавали ей 30 килограмм битых яблок и столько же моркови. Яблоки и морковку заключенная выбросила, но лимит передач по весу на месяц был исчерпан.

«Адтэрмінаваны смяротны прысуд». Хронический панкреатит

В заключении у Полины обострились проблемы со здоровьем. В июне 2024 года у нее обнаружили хронический панкреатит — воспаление поджелудочной железы, которое со временем может привести к разрушению тканей органа. По утверждению мужа, Полина мучается от болей и не получает лечения.

«Гэта вельмі цяжкая хвароба, якая патрабуе строгай дыеты і сталага кантролю лекараў. Ва ўмовах, якіх утрымліваюць Паліну, гэта проста адтэрмінаваны смяротны прысуд», — писал Андрей Шарендо.

Избиение в колонии в Заречье и психиатрические экспертизы

В июле 2023 года правозащитникам стало известно, что в ИК-24 в Заречье Полину избили другие заключенные женщины. Об этом рассказала бывшая осужденная, встретившая Полину в СИЗО (туда активистку поместили по новому делу вскоре после случившегося). По ее словам, у Полины «была побита переносица и были видны два фингала». Позже во время суда об избиении в колонии говорила и сама Полина.

Еще одно регулярное испытание, через которое приходится проходить Полине, —это судебно-психиатрические экспертизы. За все время в заключении их было уже четыре. Три раза заключенную возили в РНПЦ психического здоровья в Новинках в Минске, еще одну экспертизу проводили в следственном изоляторе.

В фильме по госканалу довели до слез

В марте 2024 года сотрудники телеканала ОНТ сняли фильм с Шарендо-Панасюк прямо в ИК-24 в Заречье. Оно вышло на ютубе под названием «Сколько стоит продать родину? Полина Шарендо-Панасюк дала интервью из мест заключения».

В интервью сотрудница канала Анастасия Бенедисюк расспрашивала женщину про активизм и задавала вопросы вроде «Как проявляется ваш патриотизм» и «Зачем Литве Беларусь». В части сюжета Полина рассказывала про свой быт в ИК. Еще в одной части пропагандистка показывала Полине видеоинтервью ее мужа Андрея Шарендо одному из независимых медиа, в котором снялся и их младший сын Стах. В нем Андрей говорил, что мальчик забывает маму, так как видит ее только на старых фото и видео. После этого Полина заплакала.

«Кожны дзень гляджу на вашыя здымкі і мару ўбачыць увачавідку, абняць, прытуліць». Редкие письма

В декабре прошлого года детям и мужу впервые за долгое время пришло письмо от Полины.

«Мае любыя Славамір і Стах! Гэта мама, якая гвалтоўна зьнікла з вашага жыцьця тры гады таму. Стала туманнаю плямаю, як піша хто-ніхто. Але вы ўвесь час перад маімі вачыма, па рэдкіх фота, якія прарываюцца да мяне праз усе перашкоды. Бачу, як вы выраслі. Кожны дзень гляджу на вашыя здымкі і мару ўбачыць увачавідку, абняць, прытуліць. Хлопцы! Я віншую тату і вас з Раством! Сустрэньце яго годна! Добра адпачыць на вакацыях! Хрыстос нарадзіўся! Славім яго», — писала Полина.

Андрей Шарендо рассказывал, что за последние полгода жена написала около 20 писем, а получил он только два — но и те были больше похожи на список вещей, которые нужно передать в изолятор.