Взгляд из Польши: Когда Беларусь войдет в НАТО?

Новой демократической Беларуси придется принимать решение относительно того, какое место она хочет занять на европейской политической арене.

Продолжаем публикацию статей из книги «Беларусь в НАТО», изданной фондом «Европейская Беларусь». Данная статья написана бывшим министром обороны Польши, председателем Совета Евроатлантической ассоциации Янушем Онышкевичем.

Новой демократической Беларуси, которая несомненно возникнет после естественного или вынужденного ухода Лукашенко, придется принимать решение относительно того, какое место она хочет занять на европейской политической арене, а также определять свои приоритеты и политику в области безопасности.

Беларусь столкнулась с похожим вызовом в начале 1990-х, когда Советский Союз, образованный этими же странами в 1922 году, был распущен в декабре 1991 года решением лидеров России, Украины и Беларуси.

Первой проблемой тогда было определить отношения вновь образованного независимого белoрусcкого государства с другими государствами, которые начали появляться на территории бывшего СССР. Особенно важным было сформировать отношения c Россией, которая объявила себя правопрeемницей СССР и определенно захотела сохранить свой статус лидера и гегемона над вновь возникающими странами.

В Беларуси сложилась довольно специфическая ситуация. По словам видного белoрусcкого аналитика Валерия Карбалевича,

“Феномен Беларуси состоял в том, что из-за низкого уровня самосознания и национальной самоидентификации, вопрос государственного суверенитета стал яблоком раздора и объектом острой политической борьбы”.

Такая борьба проходила между частью новой политической элиты, нацеленной на программы создания и укрепления национальной идентичности, отделимой от советской, и огромной части бывших политических элит, имевших более консервативный подход.

Таким образом, в Беларуси налицо было столкновение двух тенденций. Первая четко прослеживалась прежде всего в деятельности Белoруcского Народного Фронта (БНФ). Eго задачей было стать на путь национального строительства, основанном на полной независимости от России, считая российское влияние угрозой развития самобытности белoрусов и их истинной национальной идентичности.

Однако, существовала другая, намного более консервативная тенденция, проявляющаяся у влиятельной части политической элиты, которая не замечала каких-либо угроз со стороны России. Основывая свои доводы прежде всего на реальных потребностях экономики и армии, а также культурной близости, эта часть элиты постулировала поддержание близких отношений с Россией.

Результаты референдума, проведенного в мае 1995-го (до того, как Лукашенко смог полностью укрепиться во власти и взять белoрусcкое общество под полный контроль), являются весомым свидетельством отношения этого большинства современного белoруcского общества к России. На этом референдуме подавляющее большинство якобы проголосовало за восстановление русского языка в качестве официального, за дальнейшую интеграцию с Россией и за принятие, в стиле советской эпохи, таких национальных символов как флаг и герб. Проблема в том, что неизвестно в какой степени результаты референдума были сфальсифицированы.

Одной из арен борьбы за будущее Беларуси стал вопрос договорных связей между Беларусью и Россией.

Инструментом, который мог бы позволить России играть роль гегемона был военный союз, известный как Ташкентский Договор о коллективной безопасности, заключенный в мае 1992 г. Он должен был стать основой дальнейшего военного сотрудничества между его подписантами и обеспечить общие гарантии безопасности.

Данный Договор был подписан шестью странами: Арменией, Казахстаном, Кыргызстаном, Россией, Таджикистаном и Узбекистаном. Беларусь его не подписывала, но было сильное давление со стороны консервативных кругов, что привело к подписанию в Москве в июле 1992 года соглашения о тесном сотрудничестве между вооруженными силами обеих стран.

Тезис о нейтралитете в конце концов вошёл в военную доктрину Республики Беларусь, принятую годом позже в следующей редакции: “Республика Беларусь, учитывая её геополитическое положение, будет стремиться достичь в своей независимой внешней политике статуса внеблокового, безъядерного и нейтрального государства”.

Передернутое и странное заявление Министерства юстиции Беларуси о полном соответствии подписанных соглашений о военном сотрудничестве и Ташкентского Договорa вышеуказанным положениям по нейтралитету, проложило путь к ратификации этого соглашения в апреле 1993 г. Как следствие, Беларусь встала на стезю увеличения военной и политической зависимости от России.

Сегодняшняя Беларусь, при всей видимости независимости, политически и экономически полностью зависима от России. Что касается её вооруженных сил, они практически всецело интегрированы в западную группировку российской армии.

Новой, демократической Беларуси, желающей полностью восстановить свой суверенитет, придется, следовательно, отменить всё, что было осуществлено Лукашенко, и прежде всего, сделать стратегический выбор одного из следующих трёх возможных направлений.

Выбор первого означал бы признание России в качестве потенциальной угрозы основополагающим интересам Беларуси, таким как национальный суверенитет и безопасность границ, а также признание необходимости всестороннего развития, основанного на близких связях с Западом.

Это могло бы привести к поиску безопасности, основанной на членстве в НАТО.

Такая программа весьма радикальна. Прежде всего, Беларуси пришлось бы полностью перестроить существующую развитую систему политических и военных связей с Россией. А они сейчас крайне сильны, что снижает статус Беларуси практически до статуса сателлита России, и угрожает превращением ее в субъект Российской Федерации.

При таком выборе необходимо было бы начать выход из Союза Беларуси и России и из всех решений и обязательств, принятых в его рамках. Далее пришлось бы покинуть Союз Независимых Государств (СНГ) и Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) – союза, созданного якобы по модели НАТО, в который было преобразовано Ташкентское Соглашение; и освободить белoруcские вооруженные силы от всех организационных, личных и доктринальных связей с вооруженными силами Российской Федерации. В то время как различие в военной технике белoруcской армии с аналогами, используемыми в НАТО не является основным препятствием (хотя системы связи, распознавания, воздушной обороны, и структуры придётся менять), стоило бы обратить внимание на надежность секретных служб. В НАТО защита совместно используемой секретной информации находится в ведении национальных служб, которые должны гарантировать надежность и устойчивость к инфильтрациям и утечкам. Дополнительная проблема – необходимое знание английского языка, рабочего языка альянса.

К НАТО присоединяются не вооруженные силы, а вся страна. Это должно быть демократическое государство с сильными и признанными демократическими институтами, где созданы эффективные преграды коррупции и имеется здоровая рыночная экономика. И последнее, (но не меньшее по значимости) – это должна быть страна, где осуществлен основополагающий принцип гражданского контроля над вооруженными силами, который делает вооруженные силы не фактором влияния на государственную политику, а важным, но всего лишь инструментом демократически избранных властей.

Программа членства в НАТО должна быть принята большинством значимых политических сил, которые появятся в демократической Беларуси, и большинством белoруcского общества. И сделать это будет отнюдь нелегко. В Украине большинство политических элит было за вступление Украины в НАТО, но восприятие НАТО украинским обществом было другим. В течение многих лет средний украинец воспринимал альянс, в соответствие с советским и затем российским нарративом, как враждебный и агрессивный пакт и важный инструмент доминирования США. Изменение этого мнения шло по нарастающей и окончательно сформировалось после грубого российского вторжения.

Естественным и логическим дополнением такой программы сближения с Западом должно стать вступление в Европейский Союз, что в конечном итоге стабилизирует международное положение демократической Беларуси.

Однако основной проблемой будет реакция России на такую программу. Для России Беларусь не имеет такой же важности как Украина, которая является частью российской национальной мифологии и детерминантой статуса России как сверхдержавы. Беларусь для России не только окно в Европу, но и превыше всего, зона фундаментальной стратегической важности. В Москве все ещё культивируется воспоминание того, что армии Польши, Наполеона, и Гитлера, шедшие маршем на Москву, проходили через территорию Беларуси, хотя забывается, что единственная перманентная угроза российскому суверенитету пришла с Востока, от монгольской империи Чингисхана.

Останется открытым вопрос, захочет ли Россия заблокировать вхождение Беларуси в НАТО, прибегнув к вооруженной силе, как было в случае с Украиной. Однако, если такое произойдет, возникает вопрос, будет ли Беларусь готова к такому ответу, какой дали украинцы в аналогичной ситуации. Беларусь-страна намного меньше Украины, с другими уровнем самосознания и историческим российским опытом. И неясно, захочет ли политический Запад поддержать Беларусь в её неравной борьбе, как было в случае с Украиной.

Многое будет зависеть от того, как закончится война в Украине, или по крайней мере, как закончится активная фаза противостояния, какой тогда станет Россия и насколько силен был бы Запад вследствие усталости от войны. Если в России, даже после Путина, не изменится её имперская и агрессивная политика, новое вторжение, в Беларусь, имеет высокую вероятность, в особенности оттого, что политический Запад будет вероятно не готов влезать в ещё один конфликт. Отдельные страны, например Польша, возможно готовы к такому сцeнарию, но этого, конечно, будет недостаточно.

Наиболее оптимистический вариант, а именно возврат России к установлению рациональных отношений с Западом, маловероятен, хотя и не исключен. В такой ситуации, неизбежное противодействие со стороны России вхождению Беларуси в НАТО, могло бы ограничиться чисто политическими или экономическими мерами. Однако остается вопрос, что когда снизится опасность агрессии со стороны России, не будет ли преобладать во многих странах та точка зрения, что не стоит напрягать отношения меняющейся политически Россией и соглашаться на включение Беларуси в альянс.

Второй возможный вариант – это сохранить связи с Россией, но четко переформулировать их, с тем чтобы сохранить суверенитет, национальную идентичность и хорошие возможности для экономического и цивилизационного развития. Это означало бы, с одной стороны, отказ от создания единого союзного государства с Россией, восстановление политических контактов с Западом, открытие экономики для иностранных инвестиций, и автономность оборонной отрасли. С другой стороны, сохранение таможенного союза с Россией и принятие соглашения, регулирующего принципы сотрудничества и гарантирующего России её основополагающие интересы в облаcти безопасности.

Трудно поверить, однако, что даже при таком формальном ослаблении связей с Россией, исчезнет опасность постепенного воссоздания нынешнего (союзного) государства и продолжения последней политики превращения Беларуси в русифицированный субъект Российской Федерации. Давайте вспомним, что в сборнике “Голоса из России”, один из наиболее либеральных и непредвзятых русских мыслителей Герцен написал в середине 19 века, что “вместо русификации белoрусов и литовцев силой, для государства более эффективно оставить эти изменения времени и силе реалий… Именно так русифицировались финны и другие племена”.

Третий вариант – скопирoвать, с возможными модификациями, те отношения, которые имела Финляндия с Россией после окончания Второй мировой войны. По этой модели, Беларусь, как и Финляндия, предоставила бы России необходимые гарантии и обязательства безопасности, получив взамен полную свободу во внутренней политике и экономическом сотрудничестве с Западом. Такое решение, по мнению многих западных стран, вероятно было бы наилучшим, или сказав более откровенно, самым удобным и менее требовательным для Запада. Однако, оно, как и предыдущее, может оказаться непостоянным. В конце концов, Финляндия, по веским причинам, оказалась как в Европейском Союзе, так и в НАТО….

Тот выбор, который сделает демократическая Беларусь, станет результатом внешней политической ситуации на момент его принятия. Он также будет зависеть от политической ситуации внутри страны и от того, какую форму примут национальное сознание и чаяния беларуского общества, а также от решимости их реализовать. Мы в Польше можем только надеяться, что такие чаяния будут носить европейский характер, и что мы сможем очутиться, вместе с Беларусью, в общем европейском и атлантическом союзе наций.

В 2004 году Валерий Карбалевич (которого я уже цитировал) писал:

«В Беларуси есть одно важное явление в общественном сознании. Парадоксально, но есть две идеи, которые на первый взгляд трудно примирить: отсутствие альтернативы, кроме интеграции с Россией, и признание белорусской государственности и суверенитета. (…) С одной стороны, у большинства белорусов присутствует стойкий комплекс незавершенной национальной ценности, неверие в возможность сохранить национальную идентичность и инстинктивное стремление влиться в более крупное государство. Но с другой стороны, они не хотят полного прекращения своей белорусской государственности. Оптимальным вариантом, который мог бы удовлетворить значительную часть белорусского электората, было бы промежуточное положение между полным объединением и полной независимостью».

Белорусское общество сегодня, конечно, не такое, как в 2004 году. Тем не менее, какие варианты будут открыты и какие варианты будут выбраны, еще неизвестно.

Мы в Польше можем только держать пальцы скрещенными и желать того, что выбор и стремления белорусов будут европейскими и что мы сможем оказаться вместе с Беларусью в общем европейском и атлантическом сообществе наций.

Януш Онышкевич – выдающийся польский политик. Он окончил математический факультет Варшавского университета. В 1980-х годах Онышкевич был представителем движения «Солидарность». Его несколько раз арестовывали и интернировали. После падения коммунизма в 1989 году Онышкевич стал депутатом польского сейма. Он продолжал избираться в сейм с мая 1989 года по 2001 год. Весной 1990 года Онышкевич стал первым гражданским заместителем министра обороны в Министерстве обороны, где доминировали коммунисты. Позже Онышкевич дважды был министром обороны: в 1992–1993 и 1997–2000 годах. С 2004 по 2009 год он был членом Европейского парламента и был избран вице-президентом парламента. Эту должность он занимал с 2004 по 2007 год. Советник министра национальной обороны в 2010-2015 годах.

Януш Онышкевич активно занимался делами Беларуси. За свою деятельность он дважды был выдворен из Беларуси властями.

С 2004 года занимает должность председателя Совета Евроатлантической ассоциации (Польша).