Героям слава!

Сашины три процента тают и скоро растворятся в воздухе.

Когда вы ставите свою подпись против Лукашенко и радуетесь тому, что вы в очереди с единомышленниками, и нас так много, и ставить подпись совсем не страшно, и вообще перемены уже на пороге, – пожалуйста, не забывайте о тех, кто поставил свою подпись более двадцати лет назад, заплатил за нее месяцами и годами тюрьмы и сегодня тоже в тюрьме. Не забудьте сказать им спасибо – сегодня они сидят за всех нас. И когда мы оставались дома, потому что холодно или страшно, они снова шли в тюрьму за нас. К счастью, сегодня нас так много, что на всех тюрем не хватит.

Я до сих пор не могу понять, как могли симпатичные, образованные, чистенькие, со свежими носовыми платками в карманах минчане возмущаться в своих инстаграмах, мол, чего это Северинец на наш пикет приперся? У нас тут мирные перемены, революция подписей, а он горлопанить пришел, злоупотребил нашим свободным микрофоном. Уж не провокатор ли он?.. Ну да, эти симпатичные люди наконец поняли, что без их участия в стране вряд ли что-нибудь изменится. И это чертовски здорово, что мы сейчас все вместе. Я просто позволю себе напомнить, что первый раз Паша Северинец сел в тюрьму в 1998 году. А обвиняли его в том, что он сорвал концерт, посвященный «объединению Беларуси и России». Ему был 21 год, и он поставил свою подпись против Лукашенко уже тогда. Потом были и другие уголовные дела, и два приговора, и в общей сложности пять лет «химии». А сколько времени он провел в изоляторе на Окрестина, отбывая административные аресты, вообще сосчитать трудно. Сейчас он снова там. Надеюсь, что на днях он выйдет на свободу и больше не сядет никогда.

Там же и Максим Винярский, и Николай Статкевич. Максима арестовывают всегда и везде. До места проведения акции – неважно, митинг это, шествие или пикет по сбору подписей, – ему не всегда удается дойти. Обычно достаточно выйти на улицу, чтобы «уехать» на 15 суток. Все дело в том, что Максим поставил подпись против Лукашенко двадцать лет назад. У Николая Статкевича в биографии пять лет тюрьмы, три года «химии», бесконечное количество административных арестов. Представьте себе на секунду, что это из вашей жизни вычеркнули лет десять. Просто так, ни за что. Просто потому, что вы поставили подпись против Лукашенко четверть века назад. И сейчас, в тридцатиградусную жару и в разгар эпидемии, вы там, на Окрестина, даже без питьевой воды, потому что передачи в этом заведении запретили, как только туда начали свозить участников мирных пикетов. Причем на табличке написано, что прием передач запрещен из-за «неблагоприятной эпидемиологической обстановки». То есть эпидемия – повод лишить узников средств личной гигиены, дезинфицирующих салфеток, питьевой воды. Помните, как брестские блогеры Сергей Петрухин и Александр Кабанов после своих 15-суточных арестов заболели коронавирусом? Теперь можете себе представить, какому риску подвергаются те, кто отбывает арест сегодня.

Когда Саша три процента еще был Сашей десять процентов (или даже пятнадцать, мы не жадные), его шестерки все-таки соблюдали одну норму административного кодекса. Женщинам, у которых есть несовершеннолетние дети, не присуждали административные аресты. Им давали штрафы, но отпускали домой. Сегодня, в мутном трехпроцентном рассоле, у шестерок, наверное, наступило кислородное голодание, и они окончательно перестали соображать. Елену Лазарчик, мать шестилетнего ребенка, задержали 5 июня и отправили в ЦИП на Окрестина, куда днем раньше увезли ее мужа Сергея Мацкойтя. Сергею дали 15 суток, Елене – 12. Только через три дня ей заменили «сутки» штрафом. Трое суток маленький мальчик оставался без мамы и папы. Хорошо, что в Минске у них есть родственники – позаботились о ребенке. А если бы не было? Впрочем, планктон из трехпроцентного рассола вряд ли был способен об этом думать – как и вообще о чем-нибудь.

А знаете, как задерживали в среду Артема Черняка, Михаила Бондаренко, Дмитрия Козлова (он же Серый Кот)? У ребят было несколько свободных часов, и они решили помочь своей знакомой отремонтировать забор на даче. К дачному участку подкатили три микроавтобуса. Активистов схватили и распихали каждого в персональный «микрик». Ах да, их увозили полуголых. День стоял жаркий, и ребята сняли футболки – работали в шортах. Им даже не позволили надеть эти футболки. Кстати, Артем Черняк 19 декабря 2010 года умудрился вынести с Площади, ставшей местом расправы, флаг. Ему тогда было 13 лет. Свою подпись против Лукашенко он поставил в шестом классе. За нее и расплачивается до сих пор.

Сегодня люди выстраиваются в очереди в пикетах, чтобы подписаться против Лукашенко. И это очень здорово. Нас становится все больше, и количество подписей набирает критическую массу. А Сашины три процента медленно тают и скоро вообще растворятся в воздухе. Но давайте помнить, что в это самое время в нечеловеческих условиях находятся те, кто бросил вызов режиму намного раньше, чем начались эти пикеты. И это благодаря им даже в самые мрачные годы белорусы знали, что они не пыль под башмаками марширующих на параде, а народ. Именно эти люди напоминали всем, что в стране нашей нечем дышать, именно они не позволяли другим впасть в вечную зимнюю спячку, именно они шли в тюрьмы за всех остальных. Это наши герои. Это они десятилетиями пробивают заплесневелую тюремную стену, отделяющую Беларусь от мира, и разбивают в кровь руки, пытаясь сбить тяжелые ржавые замки.

Поэтому не будем обманываться, что вдруг появились кудесники, и сотни тысяч подписей сами по себе превратятся в приводной ремень перемен. Их с легкостью слили бы в унитаз, если бы не те, которых сегодня держат в тюрьмах. Именно они гарантируют своей жизнью каждую нашу подпись за новую Беларусь. Именно они идут в тюрьму, чтобы у всех нас появился шанс.

Не может быть Бабарико без Статкевича, не может быть Цепкало без Северинца, не может быть Тихановской без Тихановского. Так что пикеты у нас – общие, и микрофон общий. Да что там микрофон – у нас страна общая. И победа тоже будет общей. Ее на всех хватит.

Ирина Халип, специально для Charter97.org