Говори за себя, Лида

Осторожно, двери закрываются!

Прочитала последнее интервью Лидии Ермошиной – и чуть борщом не подавилась. Нет-нет, не подумайте, будто там было написано что-нибудь неожиданное – так, обычная ермошинская муть, которую она одними и теми же словами произносит уже четверть века. Подозреваю, что в далеком девяносто шестом ей написал эти тезисы какой-нибудь ушлый профессионал, и с тех пор она даже слова в предложениях не меняет, только нехитрые новые выражения вроде «социальная сеть» запоминает.

Подавиться заставило другое, а вовсе не привычные брехливые высказывания про «выборы». Когда Ермошина говорила о том, что менее чем через год уходит в отставку, ее спросили: и какие же у вас планы после того, как станете пенсионеркой? Она ответила: «Как и у всех – ждать ухода из жизни». И вот тут хочется сказать: говори за себя, Лида.

Потому что все нормальные люди, которые живут в ладу с собственной совестью, после выхода на пенсию ждут чего угодно, но только не ухода из жизни. У них просто начинается ее новый этап с новыми планами, которые наконец могут осуществиться. Съездить погостить у детей, живущих за границей, не задумываясь о том, что через неделю снова на работу, а если снегопад и самолет не улетит, то запишут прогул и могут уволить. Повозиться с внуками всласть, отправив детей в отпуск одних. Сгонять на рыбалку с университетскими друзьями, на что полвека не хватало времени – то один занят на работе, то другой. Собрать школьных подружек и хохотать весь вечер – «ой, девочки, а помните?..», – вспоминая не совсем приличные прозвища, которые придумывали для злобной математички. Заняться танцами или выучить китайский. Уехать в деревню и обзавестись хозяйством. Или, наоборот, уничтожить на даче все грядки, засеять газон и валяться на траве со стопкой книг, до которых годами руки не доходили. Освоить компьютерные игры, в конце концов, и резаться в Call of Duty хоть всю ночь. Да что угодно. Даже когда не позволяет здоровье или пенсия, планы есть у всех: пройти десять километров, «Наполеон» испечь, со старым другом помириться.

А у Ермошиной планов нет. Ее жизнь заканчивается одновременно с уходом в отставку. И это именно та цена, которую она заплатит за все. За многолетние фальсификации, за вранье, за сокрытие чужих преступление и организацию собственных преступных сообществ. Она не может путешествовать, потому что некуда и не с кем. К ней никто не придет в гости отведать борща, потому что даже для тех, кто сегодня сидит с ней за одним столом на правительственных попойках, она станет пустым местом ровно в тот момент, когда лишится должности. Она не сможет даже просто гулять по городу, потому что слишком долго фиглярничала в телевизоре, и ее запомнили, а это значит, что каждый прохожий – потенциальный враг: хорошо, если просто мимо пройдет, поморщившись, а если подойдет да плюнет? Обидно, унизительно, страшно – уж лучше тихо сидеть в своем коттедже и ждать смерти. Потому что больше ждать нечего.

А ведь так будет и с другими. Щелчок – и ты труп. Нет, дыхание с кровообращением вроде в порядке. И огромные дома в Дроздах, и доллары в оффшорах и в бочках в погребе, и прикупленная по случаю недвижимость где-нибудь в Эмиратах. А планов, кроме ожидания физической смерти, – никаких. Все эти десятилетия они, вылетая из обоймы, потому что так захотелось левой ноге правителя, тихо сидели в своих погребах, поглаживали бочки с долларами и молчали, зная, что если вести себя послушно и тихо, есть шанс вернуться. На завод, киностудию, в «палатку», КГБ, исполком – куда угодно. Но вместе с Лукашенко рухнет вся система координат, где они еще могли барахтаться между осями X и Y. Просто Ермошина это поняла раньше других, потому что, создав систему фальсификаций, уже смогла оценить «на глазок» и градус кипения, и уровень ненависти, и количество фальшивых бюллетеней, которые придется изготавливать, и магнитуду будущего протеста. И поняла, что шансов нет.

Остальные будто бы и близки к пониманию, но, зажмурившись, отодвигают его от себя: «пожалуйста, только не сегодня». Потому что у них ситуация еще драматичнее. Их дети и внуки, которые сегодня с удовольствием пользуются фамилией и родством, завтра предпочтут сменить и то, и другое. Потому что сегодня, если ты родственник председателя КГБ или какого-нибудь условного «оаца», перед тобой открыты все двери. А когда рухнет система координат, двери поведут себя совершенно непредсказуемым образом. И проще будет навеки забыть папашу-палача, чем тратить жизнь в бессмысленных попытках отмыть черного кобеля.

Правда, пока у чиновников еще остается малюсенький, но шанс. И совсем чуть-чуть времени, чтобы сделать выбор. Еще не всем, как Ермошиной, остается лишь ждать ухода из жизни. Только решать нужно быстро. Осторожно, двери закрываются!

Ирина Халип, специально для Charter97.org