Последнее слово ЕС еще не сказал

В случае таких стран, как Беларусь, оставлять права человека и гражданское общество во второстепенной области – позиция достаточно ущербная.

Европейская комиссия и Европейская служба внешнеполитической деятельности 18 ноября 2015 года представили обновленную концепцию Европейской политики соседства со стабилизацией в качестве главного приоритета.

Некоторые аналитики достаточно критически восприняли новый подход, который, по их мнению, свидетельствует об отходе Евросоюза от своих прежних принципов, прагматически перенося акцент на стабилизацию соседних регионов, экономическое сотрудничество и решение вопросов безопасности. Тем не менее, по сравнению с предыдущими изданиями, многие считают новую стратегию более реалистичной, поскольку она признает ряд прежних неудач и рассматривает возможность более гибких подходов, что в последствии может придать региональному сотрудничеству новый импульс.

Европейская политика соседства (ЕПС) была запущена в 2004 году с целью создания «зоны благосостояния и дружественного соседства» у своих границ. Она включает 16 стран по периметру Евросоюза, с которыми сотрудничество основывалось главным образом на двустороннем уровне, а в 2008 году дополнилось региональным и многосторонним измерением в виде программ «Восточное партнерство» и «Союз для Средиземноморья». Так как у Беларуси уже на тот момент сложились весьма напряженные отношения с ЕС, Брюссель в исходном документе предостерег, что основные выгоды будут распространены на страну лишь после установления демократической формы правления.

Эволюция ЕПС после ее провозглашения пошла по пути продвижения демократических ценностей, верховенства права и соблюдения прав человека, что касается как восточных, так и южных соседей. В частности, в последствии «Арабской весны» в 2010-2011 гг. состоялась предыдущая реформа политики соседства, в результате которой было решено уделить особое внимание продвижению демократических ценностей в регионе – т.е. поддержке свободных и справедливых выборов, свободы выражения мнений, свободы собраний и ассоциации, независимости судов и борьбе с коррупцией.

На текущем этапе ЕС по всей видимости выбрал более прагматическую стратегию. Объясняется это тем, что прежний так называемый «идеалистический» подход оказался мало эффективным, а ожидаемая быстрая трансформация не последовала. Смещению приоритетов во многом способствовала конъюнктура момента. Европа столкнулась с новыми вызовами: появление ИГИЛ и возрастание угрозы терроризма, масштабные потоки беженцев, экономические потрясения и агрессивная политика России, которые требуют нестандартных подходов. Как следствие, главной целью политики по отношению к своим соседям ЕС рассматривает стабильность. Исходя из текста совместного коммюнике Европейской комиссии и Верховного представителя ЕС по иностранным делам и безопасности, в тематике ЕПС прослеживаются следующие смысловые блоки: 1) стабилизация региона соседства; 2) увеличение взаимодействия в сфере безопасности и энергетики; 3) экономические реформы и развитие торговых отношений; 4) сотрудничество по вопросам миграции. Все эти моменты уже присутствовали в ЕПС, но теперь они были выведены на первое место.

В новом документе речь идет также о пересмотре подхода к реализации политики по отношению к своим соседям. Прежде всего, позиция ЕС станет более эластичной. В пользу гибкого подхода говорит тот факт, что отношения между ЕС и участниками ЕПС очень разнообразны, поскольку не все партнеры стремятся в одинаковой степени соответствовать европейским стандартам. Поэтому Брюссель собирается перейти к более индивидуализированным и дифференцированным партнерским отношениям с учетом специфических потребностей и возможностей отдельных стран-соседей. Ожидается, что появятся различные модели сотрудничества, которые позволят более четко сосредоточиться на общих интересах в каждом конкретном случае, сохраняя при этом единые политические рамки. Вместе с тем, обновленная ЕПС все так же не предполагает политической интеграции, а значит не несет ничего нового для ассоциированных стран, стремящихся получить членство в ЕС, а именно для Украины, Молдовы и Грузии.

Между прагматизмом и правами человека

Несмотря на то, что права человека и демократия, как утверждается, по-прежнему остаются на повестке дня, отчетливый акцент на стабилизации влечет за собой ослабление амбиций в сфере демократических ценностей. То, что элемент прагматического мышления возвращается в ЕПС, по мнению некоторых аналитиков, есть доказательством пессимизма и беспомощности Евросоюза. Оценивая новую политику соседства с точки зрения защиты прав человека, некоторые эксперты обращают внимание на то, что имеет место не столько приспособление или переопределение политики соседства, сколько ее застой.

С идеологических соображений критика подобной позиции ЕС не кажется необоснованной. Для некоторых партнеров Евросоюза, в частности для правительства Беларуси или Азербайджана, такой подход может стать возможностью организовать отношения с ЕС на своих условиях. Например, воспользоваться преимуществами экономического сотрудничества, при этом не беря на себя обязательств по демократизации государства. Совершенно очевидно, что без давления со стороны Европейского Союза в этом направлении не будет совершатся даже частичных реформ. Это также относится к странам, которые дальше продвинулись в процессе демократизации, как Грузия, Украина, но до сих пор имеют много проблем в этой области.

В прошлом ключевые стремления ЕС состояли в том, чтобы предотвратить серьезные кризисы и наиболее вопиющие нарушения прав человека у своих границ. Впрочем, и прежнюю политику Брюсселя в регионе нельзя признать полностью эффективной, так как изменения в сфере демократизации и реформ гражданского общества остались незначительными. В начале ЕПС считалось, что развитие демократии, и что за этим следует прав человека, укрепит безопасность региона соседства ЕС. На самом деле, как со временем показал пример аннексии Крыма, безопасность ЕС оказалась под угрозой. В подобных условиях вопросы демократии и прав человека действительно отодвигаются на второй план. Учитывая, что геополитическая обстановка в регионе резко обострилась, немалые усилия теперь будут направлены на то, чтобы эту безопасность и стабильность восстановить.

Тем не менее, как подчеркивают европейские дипломаты, ЕС не отказывается от работы в направлении гражданского общества и прав человека. Определенные усилия здесь принимаются. К примеру, в июле прошлого года Еврокомиссия утвердила новый План действий в поддержку прав человека и демократии 2015-2019. Документ обещает «дополнительный политический импульс и повышение обязательств» для защиты прав человека во всем мире. Однако в свете обновленной ЕПС такая перспектива выглядит достаточно туманно и оказалась гораздо менее заметной во внешнеполитических дискуссиях.

Новый этап белорусско-европейских отношений

О том, что прагматизм в политике ЕС побеждает, свидетельствует и постепенное восстановление диалога между Брюсселем и официальным Минском. Как известно, систематические и системные нарушения гражданских прав и свобод в Беларуси были одной из причин введения Евросоюзом экономических и визовых санкций против режима Лукашенко. Последний цикл такой «заморозки» отношений начался вследствие разгона мирной демонстрации в Минске после президентских выборов в декабре 2010 года. Однако в последнее время наметился значительный прогресс в белорусско-европейском сотрудничестве на высшем уровне. Связано это прежде всего с развитием событий в Украине, а также стремлением Минска к нормализации отношений с Евросоюзом. Лукашенко удалось войти в переговорный процесс по Украине в качестве «миротворца» и организовать диалог о прекращении огня в украинском Донбассе, что изменило внешнеполитический имидж Беларуси. В результате, в Минск съехались лидеры европейских стран, в том числе Франсуа Олланд и Ангела Меркель, чего раньше никто не ожидал.

Более того, осознав реальную угрозу потери суверенитета, правительство проявляет больше сдержанности в области нарушений прав человека. Отмечается, что давление на независимых журналистов, а также по отношению к культурным национальным инициативам, снизилось. Европа, как и США, приветствовали освобождение шестерых политических заключенных, а также то, что президентские выборы в октябре прошлого года прошли в мирной атмосфере (забывая о том, что из-за действий президента оппозиция сильно сократилась). Как следствие, обозначилась тенденция к ослаблению давления на белорусское руководство. В октябре Совет ЕС по иностранным делам принял решение о приостановлении санкций в отношении некоторых белорусских высокопоставленных чиновников и бизнесменов (в том числе президента) на четыре месяца. У официального Минска появилась также надежда на получение кредитов от международных структур. На решение вопроса о будущем замороженных санкций существенное значение будет иметь итоговый отчет БДИПЧ ОБСЕ о проведенных выборах. В случае если Минск выполнит хоть какие-то рекомендации ОБСЕ, пусть даже символические, Европа может пойти на восстановление полномасштабных политических контактов с официальным Минском.

Таким образом, Запад постепенно меняет свою позицию по отношению к жесткой белорусской автократии, что не связано с какими-либо принципиальными изменениями ситуации в Беларуси. То, что режим никак не либерализировался подтверждает последний процесс по «делу граффистов», а также связанные с ним избиения журналиста и общественных активистов. Тем не менее, в условиях непрекращающейся войны в Украине, а также напряженной ситуации в северной Африке, ЕС просто не может допустить дестабилизации еще одной страны на востоке Европы. Отсюда и попытки «перезагрузки» европейско-белорусских отношений в устойчивом ключе. Подобный подход выгодный белорусскому правительству, учитывая, что стабильность – традиционный ориентир Минска.

По сути, можно утверждать, что Евросоюз принимает неформальные условия белорусской власти о деполитизации диалога. Эти обстоятельства позволили белорусским оппозиционерам обвинить ЕС в прагматизме и готовности пойти на сделку с режимом. Не исключено, что в случае Беларуси сотрудничество на правительственном уровне может означать признание ЕС большей важности сохранению независимости страны, нежели демократическим трансформациям. С другой стороны, возможно Брюссель расширяет сотрудничество с государственными органами, поскольку понимает от кого в действительности зависят реформы в Беларуси. Это необязательно будет означать сокращение поддержки неправительственным структурам, так как возможная «двухтрековая» поддержка (ЕС-власти и ЕС-гражданское общество) предоставит больше динамики в вопросах демократизации. Однако углубление номенклатурного диалога с режимом Лукашенко несомненно будет нивелировать политическую роль гражданского общества как независимого актера.

Варшава и Минск восстанавливают доверие

В последнее время в польско-белорусских взаимоотношениях также наблюдаются определенные изменения. Как утверждает Временный поверенный в делах Польши в Беларуси Михал Хаброс, Варшава и Минск находятся на стадии «пошагового восстановления доверия». Удалось избежать принципиальных споров в двусторонних отношениях, а также увеличилось количество встреч в области экономического и технического сотрудничества. Если атмосфера и впредь будет улучшаться, есть возможность, что Минск в конце концов запустит малое приграничное движение с Польшей и Литвой. Облегчение визового режима не только позволило бы наладить связи между людьми, организациями и регионами, что принесет практические выгоды для приграничного населения, но также может иметь важное символическое значение в двусторонних межгосударственных отношениях.

По мнению главного редактора правительственной газеты «СБ. Беларусь сегодня» Павла Якубовича, отношение нового правительства Польши к Беларуси будет более сбалансированным и реалистичным. С другой стороны, среди белорусских аналитиков существует мнение, что во время власти Леха Качиньского и партии «Право и Справедливость» (ПиС) Польша более решительно поддерживала оппозицию и гражданское общество в Беларуси. Создание белорусскоязычного независимого телевидения «Белсат» и основание стипендиальной программы Кастуся Калиновского для репрессированных белорусских студентов – тому подтверждение. Следовательно, проводятся параллели, что и сейчас последует сильная поддержка в этом направлении. Тем не менее, подобная перспектива, не представляется такой однозначной. К примеру, в этом году количество студентов программы Калиновского сократилось в 2 раза. Свое решение польское МИД объяснило «уменьшением репрессий в Беларуси».

Недавняя встреча стран Вышеградской группы с Министром иностранных дел Беларуси Владимиром Макеем тоже показала, что восстановление сотрудничества с официальным Минском важнее поддержки развития демократии в этой стране. Таким образом, можно предположить, что дальнейшая перспектива польско-белорусских отношений будет находиться в общем контексте определенной модификации европейской политики к Беларуси.

Выводы

В случае таких стран, как Беларусь, оставлять права человека и гражданское общество во второстепенной области – позиция достаточно ущербная. Это наглядно показала хотя бы абсолютная неудача плана демократизации России посредством экономического сотрудничества в рамках инициативы «Партнерство для модернизации».

Из-за постоянно напряженной ситуации в регионе, Брюссель, по всей вероятности, займет в отношении Беларуси более сговорчивую позицию, чем ранее. В свете новой ЕПС можно рассчитывать на отдельные перемены в области экономического и энергетического сотрудничества, модернизации и технической помощи, а также что касается смягчения визового режима. Соответственно, краткосрочные экономические цели будут преобладать над долгосрочной идеей развития демократии и законности. Вместе с тем, пока преждевременно утверждать, что ЕС откажется от своих фундаментальных демократических принципов, так как в дискуссиях о снятии санкций последнее слово еще не сказано. В ближайшей же перспективе важным механизмом по содействию демократическим реформам в странах-соседях может стать включение условий о защите прав человека в юридически обязывающие соглашения, например, о предоставление финансовой поддержки, в которой Беларусь сейчас более чем нуждается.

Лукаш Венерски, польский Институт общественных проблем, специально для charter97.org