«Ненасильственное» убийство или активная самозащита

Информация об избиениях активистов оппозиционных движений скоро перестанет быть новостью, - настолько привычными стали факты подавления инакомыслия грубой физической силой. Как реагировать гражданскому обществу на этот новый-старый трэнд? Возмущаться — не помогает. Бить морды в подъездах — чревато. Неужели ситуация безвыходная?

Но ведь не мы первые и не мы последние в истории сопротивления сталкиваемся с силовыми методами подавления недовольных властью: история ненасильственного сопротивления накопила богатый опыт противостояния силе.

Отпор по-сербски

Координаторы сербского ОТПОРа как-то рассказали мне о своей победе над насилием.
Их активистов спецслужбы тоже стремились «образумить» разными способами, избивая их за все: за акции, за листовки, особенно жёстко избивали за майки с символом организации (сжатым кулаком). Ездили по городам специальные команды бойцов, одетых в спортивную форму, и избивали активистов прямо на улицах средь белого дня за то, что те носили майки с кулаком.
Раз за разом, случай за случаем… это ведь кого угодно выматывает, выхолащивает и отражается на моральном состоянии отнюдь не лучшим образом. И после очередного жестокого избиения молодого парня координаторы ОТПОРа решили: это нужно останавливать срочно. И начали искать решение, – как именно.
Сперва думали попросту брутально «отколбасить» полицая, пусть знает. Но отказались от этого варианта: во-первых, это даст повод власти применить широкомасштабные и оправданные репрессии, во-вторых, подобные вещи сплачивают полицию. И решили использовать метод, который впоследствии горячие сербские парни назвали «ненасильственным убийством».
Пошли от простого, наивного и даже смешного, как может кому-то показаться. Нашли адрес полицейского, избивавшего активиста, пришли к нему домой и… попросили извиниться. По-человечески, по-простому. Он отказался. На следующий день весь район, где он проживал, был заклеен листовками с его изображением и требованием оградить общество от преступника в погонах.
Опять пришли к нему домой, опять попросили извиниться. Результат тот же, отказ. Еще через день дом, где проживал полицейский, был заклеен его портретами с предупреждением, что в такой-то квартире проживает маньяк, избивающий людей. Заканчивался текст просто: «Соседи, будьте осторожны!» И опять пришли к нему домой. Результат снова нулевой: тот упёрся и извиняться отказывается.
Тогда развернули кампанию в прессе, включая международную. Начали активно писать жалобы в полицейский участок. Письма приходили ежедневно мешками: от международных и правозащитных организаций, от редакций газет, от обычных граждан. Требование везде было одно: оградите общество от маньяка!
Постепенно вокруг полицейского начал образовываться вакуум, – никто из коллег не хотел быть причастным к этому скандалу. Точку поставила акция, которую провели в его родной деревне. Его отец не вынес позора и заставил полицейского извиниться перед активистом.
Впоследствии руководство уволило его из полиции, дабы избавиться от скандальной личности. Полицейский был сломлен.
Нечто подобное в 1999 году было применено и в Беларуси. Только для достижения нужного эффекта понадобился всего один день.

Нежданная публичность

В 1999 году в Борисове после одной из оппозиционных акций были задержаны два подростка-активиста. Репрессивный аппарат заработал на полную мощь: инспекция по делам несовершеннолетних, вызов родителей, классный руководитель, воспитатель… «Малых» давили «по полной» как могли. Угроза исключения из школы казалась самой мягкой перспективой. Особенно активничала и не давала жизни подросткам завуч школы, где они учились. Ребята растерялись. Прибежали к нам, старшим товарищам, за советом и помощью. Решение проблемы было придумано в один вечер. Тогда мы назвали это — активная защита.

Утром следующего дня на прием к завучу пошел региональный представитель Правозащитного центра «Вясна» и сообщил ей: поступила жалоба от школьников, нужно разобраться.
Через час пришел корреспондент местной газеты «Борисовские новости» и сказал, что хочет написать статью об издевательствах в школе над детьми: мол, Вы же завуч, прокомментируйте.
Еще через час заглянул представитель Беларусского Хельсинского Комитета: прежде чем подать заявление в прокуратуру по факту издевательств над школьниками, хотел по-человечески поговорить с той самой завуч.
Но и на нем паломничество в школу не закончилось: визиты завучу в течение дня нанесли представители независимых профсоюзов, организации трудящихся женщин (БОТЖ) и газеты «Курьер из Борисова». А «под занавес» прибыл корреспондент радио «Свобода» с диктофоном, деловито потребовав официального комментария. Сказать, что к этому моменту женщина была испугана и растеряна, – это не сказать ничего. Проблем с учёбой у активистов больше не было. Школу они закончили с отличием.

Если эти примеры резюмировать в сухие и четкие выводы, то окажется, что:

а) формы защиты от произвола и насилия – есть;
б) каждый выпад агрессии — индивидуален: нельзя говорить «все менты — козлы», – это их сплачивает и придает ощущение «цеховой общности»; есть конкретные исполнители – и с ними нужно бороться конкретными методами;
в) репрессивный аппарат привык атаковать, не ждет «сдачи» и потому растерян, когда вдруг атакуют его, – особенно, когда это делается нестандартными методами;
г) ответ насилием на насилие дает силовым структурам повод и оправдание своим репрессиям – как на государственном, так и на личном уровне.

Дмитрий Бородко,
координатор гражданской кампании «Европейская Беларусь»