Cветлана Калинкина: Что взорвалось в минском метро?

13 апреля 2011 года. После теракта в минском метро прошли сутки.

Председатель КГБ проводит брифинг и информационные агентства выдают новость (цитирую по государственному агентству БЕЛТА):
“Для взрыва в минском метро была использована не имеющая аналогов в мире взрывчатка. Об этом сообщил сегодня журналистам председатель Комитета государственной безопасности Беларуси Вадим Зайцев.

Отвечая на вопрос о том, из чего было изготовлено взрывное устройство, председатель КГБ сказал, что в нем использовалось особое взрывчатое вещество. Это вещество применялось и в Минске в июле 2008 года. По словам Вадима Зайцева, оно представляет интерес для экспертов иностранных спецслужб, так как аналогов такого вещества не существует почти нигде в мире. При взрыве в минском метро использовалась конфигурация этого уникального взрывчатого вещества. По словам председателя КГБ, достаточно нескольких граммов, чтобы при изготовлении бомбы человеку оторвало кисти рук. Для сравнения: во время теракта в Минске в День независимости общая масса взрывчатого вещества составляла почти 1 кг. По версии следствия, исполнитель теракта получил взрывчатку благодаря Интернету”.

Признаюсь, меня сразу заинтриговала фраза, что для взрыва в минском метро была использована не имеющая аналогов в мире взрывчатка. Ведь история создания взрывчатых веществ удивительна. Порох действительно еще в начале нашей эры изобрели китайцы, но только потому, что у них селитра просто из земли выделяется и, смешиваясь с углем, как говорится, сама собой проявляет эффект. Не хочешь — заметишь. А вот дальше история создания взрывчатых веществ — это имена, академики и лауреаты. Сначала — известнейшие алхимики-монахи Марк Грек, Альберт Магнус, Роджер Бекон, Бертольд Шварц и другие. Потом — Ломоносов, Лавуазье, Бертло, Нобель, Абель и Дюар, Дмитрий Иванович Менделеев…

Второй момент: история создания взрывчатки это, по сути, история смертей. И самих изобретателей, и жертв их большого ума. У того же Альфреда Нобеля при взрыве в лаборатории погиб младший брат. И чтобы кто-то в кустарных условиях попытался нахимичить новую взрывчатку, и при этом даже не покалечился — это просто невероятное везение, настоящее чудо. Ведь над задачей сегодня работают даже не лаборатории — институты, но принципиально нового придумать уже не могут. А тут всех обошли два витебских пэтэушника!

Это же само по себе сенсация! И на самом деле сенсация мирового масштаба!

Одновременно это и позор! Потому что если бы таких юных вундеркиндов-самоучек заметили еще в школе, то Беларусь, не исключено, уже имела бы своих нобелевских лауреатов в области химии.

Но если хорошо вчитаться в слова Зайцева — то это еще и ужас. Ведь, по его признанию, парнями должны были заинтересоваться иностранные спецслужбы, поскольку “аналогов взрывчатого вещества нет ПОЧТИ нигде в мире”. Почти — то есть где-то оно все-таки замечено, где-то применялось. Мировой терроризм в белорусской глубинке?..

На все вопросы, конечно же, должен был ответить суд.

И вот суд начался, обвинительное заключение зачитано.

Однако теперь получается, что руководитель белорусского КГБ со своим заявлением “не имеет аналогов”, мягко говоря, сильно лоханулся. Выходит, что наши лучшие эксперты-взрывотехники, работавшие по этому делу, — не то что не лучшие, они вообще не профессионалы, они ослы. Можно даже сказать, что опозорились перед всем мировым профессиональным сообществом.

Цитирую по “Интерфаксу”: “Первое самодельное устройство Коновалов привел в действие на пересечении пр. Победителей и пр. Машерова в Минске. Его мощность составляла 655 г в тротиловом эквиваленте. Взрывчатка состояла из плавленого тротила и триацетон пироксида. Во взрывном устройстве использовался электрический детонатор, собранный из электрической лампы накаливания, будильника и двух элементов питания. Взрыва не произошло по техническим причинам, уточнил прокурор. Тогда обвиняемый привел в действие второе взрывное устройство аналогичного типа, упакованное в пачку из-под сока “Моя семья”. Как передает корреспондент агентства, взрыв в метро Д.Коновалов готовил с июля 2010 года. Взрывчатое вещество смешанного типа, весом 12,5 кг, было изготовлено на основе аммиачной селитры, уротропина, алюминиевой пудры и триацетон пироксида. Взрыватель в самодельной бомбе был электрического типа, а само устройство — осколочно-фугасного действия”.

Кое-что вроде со словами Зайцева сходится. Во взрывах на День Независимости и в метро применялось одно и то же взрывчатое вещество — триацетон пироксида. И про него действительно можно много прочитать в интернете. Но, товарищи, это же хорошо известная “киса” (от переКИСЬ ацетона) — наверное, самое распространенное вещество в подпольной пиротехнике. Умельцы для всяких петард и хлопушек выпаривают эти кристаллы уже десятки лет из таблеток гидроперида (дамы ими когда-то осветляли волосы), ацетона и еще какой-то хери. И аналог ему, что хорошо известно специалистам, появился более ста лет назад в лаборатории немецкого химика Ричарда Вольфенштейна.

Как же так подставился председатель КГБ? Что это у нас за лучшие эксперты-взрывотехники, которые элементарную “кису” не сразу распознали?

Вопрос серьезный. Потому что врач должен безошибочно отличать кровь от компота, повар — соль от соды, а руководитель белорусской спецслужбы не имеет права отрывать от важных дел зарубежных коллег, звать на помощь серьезных специалистов со всего мира, если у него под носом оболтусы рванули “кису”, выпаренную в домашних условиях. А ведь помощь извне мы просили дважды — и в 2008-м, и в 2011 году. Три года не могли понять, что взорвалось в пакете из-под сока в 2008-м, на День Независимости? Не хватило знаний идентифицировать вещество из невзорвавшейся коробки?

Я ситуацию понимаю так: это просто пощечина всей армии белорусских химиков, взрывотехников, правоохранителей. И теперь либо кто-то должен снять погоны за профнепригодность, либо все-таки честно ответить на вопрос: что на самом деле взорвалось в минском метро, и как могли витебские слесари это “не имеющее аналогов” достать?