Одинокий и бесноватый

Анонимный источник в Кремле огорчен. Огорчение выражается витиевато: призыв батьки изгнать с белорусской земли российские СМИ, сообщает инкогнито, "не может не отразиться на пересмотре позиции Москвы по вопросу выделения кредита Минску". Говоря по-русски, обещанного многомиллиардного валютного транша Лукашенко не получит.

Еще больше он не получит на Западе. Дошло до того, что в Европарламенте всерьез собираются отобрать у Александра Григорьевича его любимую игрушку – право на проведение чемпионата мира по хоккею в 2014 году. О необходимости “давления на Белоруссию” высказался в Варшаве и сам президент Обама. В общем, еще немного, и Лукашенко приравняют к Каддафи. Разве что бомбить его резиденцию натовские агрессоры, наверное, не станут: тут сфера ответственности и эксклюзивное право РФ.

При этом все у батьки плохо. Девальвированный “зайчик” сидит в инвалидной коляске и еле дышит. Цены подскочили в 2-3 раза, топливо подорожало на 25%, население в панике. Спрашивается, зачем в таких условиях приговаривать к многолетним срокам последних политзеков? И главное, зачем ссориться с Москвой и с какими-то ее газетами, которые и дома ни на кого особенного впечатления не производят?

Понятное дело, Лукашенко не хочет отдавать России “Белтрансгаз” и другие жемчужины белорусской экономики. Поэтому, желая отдалить роковой час расставания с этими символами своей независимости, он обостряет отношения с Кремлем. Но все-таки – страна буквально подошла к последней черте, катастрофа фактически уже наступила. Стоит ли в такой ситуации сжигать мосты и партизанить буквально во всех направлениях – и на западном фронте, и на восточном?

Известно же, что у батьки накоплен бесценный опыт геополитических метаний. Всякий раз, когда он метелил российские СМИ, а то и самого Путина, легко можно было догадаться, что Лукашенко закладывает вираж на Запад. А если сосредоточенно ловил польских шпионов в рядах оппозиции, то, стало быть, настраивался на братскую дружбу с Москвой. Сегодня же, когда он в одиночку, по примеру Саддама, сражается со всем миром, возникает вопрос: а не сошел ли Александр Григорьевич с ума?

Есть точка зрения, что Лукашенко, посовещавшись сам с собой, решил направить страну по единственно верному северокорейскому пути. В конце концов оппозиция сидит по тюрьмам или по домам с условными сроками, которые завтра могут стать безусловными, народ увлеченно сметает с прилавков дорожающие на глазах товары и охотится за долларами, о бунте мало кто помышляет. В такой ситуации самое время объявить политику опоры на собственные силы, иначе говоря – “чучхе”. Что батька и делает, приказывая “поставить всех на военные рельсы”. Однако выгодна ли такая политика для него лично?

У Северной Кореи имеется ядерное оружие. Поэтому Кимы, отец и сын, десятилетиями более или менее успешно обменивают свою политическую вменяемость на мазут и продовольственную помощь. У Беларуси ядерной бомбы в наличии не имеется, к счастью для ее соседей и в особенности для самих белорусов. А это означает, что солидарными усилиями Запада и Востока режим Лукашенко можно ликвидировать довольно быстро – и без военного вмешательства. Ну, грубо говоря, в рамках перезагрузки между РФ и США.

На что же он рассчитывает?

Рациональных объяснений нет. Есть иные, строго медицинские, связанные с такой чертой его характера, как бесноватость. Собственно, подобного рода диагнозы уже ставились отдельным историческим деятелям, что облегчает оценку поведения Лукашенко. А если этот диагноз верен и в данном случае, то понятны и сегодняшние самоубийственные действия батьки. С поправкой на общее безумие нашего мира и слабые надежды Александра Григорьевича на то, что Запад с Россией никогда не смогут договориться о способах ликвидации его режима. В чем он едва ли прав, поскольку режим в Минске держится исключительно на одном человеке, а такого рода проблемы в Кремле решать умеют.

Лукашенко об этом знает, как знает и о том, что никто ни в Брюсселе, ни в Вашингтоне о его горькой судьбе не всплакнет. Оттого он из последних сил все-таки пытается играть по старым правилам. Закошмарив своих врагов, вдруг заявляет, что может освободить приговоренных. Разумеется, на эту тему президент высказывается в своей неповторимой манере: он готов помиловать осужденных, чтобы они “не транжирили государственные деньги в тюрьме” и “не проедали хлеб”. Применительно к экономической катастрофе фраза понятная, применительно к Западу – нет. Дескать, он готов всех освободить, если Обама и Меркель отменят санкции и дадут денег – взамен российских. Однако едва ли Александр Григорьевич и сам верит, что выбрал верный тон в дискуссии с Америкой и Европой.

Беда Лукашенко заключается еще и в том, что в другом тоне он разговаривать не умеет. Поэтому пространство маневра для него сужается до миллиметров, и все идет к тому, что он выберет северокорейский сценарий, который обернется чрезвычайно тяжелыми последствиями для белорусов, но продлится недолго. Ибо анонимный источник в Кремле огорчен по-настоящему, и речь тут едва ли идет только о деньгах.

Илья Мильштейн