Андрей Шарендо: Полине просто мстят
Политзаключенная отказывается от дачи показаний по новому уголовному делу.
Активистку гражданской кампании «Европейская Беларусь» Полину Шарендо-Панасюк снова отправили на психолого-психиатрическую экспертизу. Это уже четвертое обследование за время ее заключения, три предыдущие экспертизы показали, что психическое здоровье политзаключенной в норме, пишет «Вясна».
Сайт Charter97.org спросил у мужа политзаключенной Андрей Шарендо, что известно о состоянии его жены:
— Полина уже больше месяца находится в СИЗО №3 в Гомеле. Против нее заведена печально известная статья под номером 411 — злостное неповиновение требованиям администрации колонии.
Ее дело ведут следователи из Речицкого СК. Сейчас как раз проходят следственные действия. Полина отказывается от дачи показаний по этому уголовному делу. В качестве мести следователи назначили так называемую психолого-психиатрическую экспертизу. Подчеркну, что это происходит уже в четвертый раз. Два раза Полину просто этапировали из СИЗО в «Новинки», где она проходила экспертизу, сопряженную с пытками в виде долгосрочных этапов, которые затягивались на одну-две недели.
Мне сложно назвать это чем-то, кроме как психологическим давлением.
Известно, что Полина сейчас полностью восстановилась после психологического удара, когда на нее снова завели уголовное дело. Она продолжает сопротивляться и не идет ни на какие контакты со следствием.
Нам стало известно, что Полина приехала в СИЗО из колонии практически без вещей. Все вещи она либо раздала, так как ожидала выхода на свободу, либо они потерялись во время этапа. Этап — это колоссальное испытание для заключенного. Особенно, когда ты ожидаешь, что выйдешь из тюрьмы.
Андрей Шарендо рассказал и о подлости, с которой столкнулись родные политзаключенной:
— Мы сейчас пробуем передать Полине какие-то вещи. Но, опять же, 1 июня, «благожелатели» (а на самом деле — сотрудники спецслужб) полностью «забили» Полине тот возможный вес для передач, который дозволен по закону. 30 килограммов вещей и продуктов, которые ей можно было передать, были «забиты» прошлогодней морковкой. Это новое ухищрение, чтобы политзаключенной ничего нельзя было передать.
Хочу подчеркнуть, что от Полины более полугода нет писем. Вести от нее мы узнаем только от тех сообщений, которые передают другие заключенные и адвокат во время следственных действий.