Андрей Санников: Лукашенко не чувствует себя в безопасности

У диктатора заканчиваются вассалы, на которых он может опираться.

Почему важно добиваться признания всех узников режима политическими заключенными? Попадут ли Путин и Лукашенко в Гаагу? Как выглядит сценарий перемен в Беларуси?

Об этом в интервью «Радыё Рацыя» рассказал лидер гражданской кампании «Европейская Беларусь» Андрей Санников.

— Вам пришлось уехать из Беларуси. Думали ли вы, что уедете на столько лет?

— Нет, не думал, что на столько уеду. Не думал, что Лукашенко столько будет у власти. Но это же ничего не значит, это лишь факт. Может, это иногда влияет на настроение, но не влияет на дела. Я занимаюсь тем, чем занимался. Поскольку в Беларуси этим невозможно было заниматься, я уехал и продолжаю заниматься этим здесь.

— Чем вы занимаетесь все это время. 11 лет уже кажется, да?

— Меньше, я уехал в 2012, когда была угроза жизни. Чем занимаюсь? Руковожу фондом, один из координаторов кампании «Европейская Беларусь». Вы же знаете, наши лидеры, которые остались в Минске и принимали активное участие в протестах, сейчас в тюрьмах. Это Евгений Афнанель, Максим Винярский, Полина Шарендо-Панасюк, которую мучают, Андрей Войнич и другие, много людей.

Продолжаем делать то, что нужно. Я всегда отвечал за международное направление и продолжаю этим заниматься: публикуюсь, встречаюсь с людьми, участвую в конференциях.

— Что делает «Европейская Беларусь», чтобы помочь Полине Шарендо-Панасюк? Потому что ее могут замучить, как мне кажется.

— Да, она уже больше 80 дней в карцере, в ШИЗО. Не буду сейчас рассказывать, что мы делаем. Хотел бы просто призвать писать письма Полине. Писать письма, если я не ошибаюсь, Курловичу, который руководит колонией в Заречье. Поверьте, я наиболее болезненно воспринимаю именно Полину, потому что знаю, насколько она принципиальная…

— Насколько мужественная…

— … насколько мужественная. Она знала, что ей грозит увеличение срока, но ни на миллиметр не отступила от своих принципов. Кстати, я неделю назад виделся с Андреем, мы поддерживаем ее семью. Это вообще чудесная пара, которая была продолжительное время с нами, с «Европейской Беларусью».

Считаю, что происходящее с Полиной — это злобная месть Лукашенко за выступление на телевидении во время парламентской кампании 2019 года. Она же единственная назвала Лукашенко диктатором.

Лукашенко — мстительный человек, он не политик и не лидер, а изверг и преступник. Считаю, что мы должны делать все, чтобы ее освободить. Напомню, что у нас не 1300 с чем-то политзаключенных, а более четырех тысяч.

— Такие критерии у правозащитников. И они сами ограничены законами, которые приняты не ними, а, я думаю, европейскими структурами.

— Нет, это правозащитники приняли эти критерии. Это не европейские структуры. Они обозначили, что руководствуются определенными критериями, но это приняли правозащитники из Беларуси, России, Литвы, Азербайджана, Казахстана. Социалистический лагерь принял эти критерии. Сейчас война идет, извините, какие сейчас могут быть критерии? Сейчас люди, которые выступают против режима — это политзаключенные и мы должны про это говорить. Иначе, представьте себе, хорошо «нажмут» на Лукашенко и скажут: «Выпускай политзаключенных». И выпустят тех, кого признали политзаключенными. И что мы будем делать? Автухович останется.

— Я чувствую, что сейчас такая ситуация, что должен быть какой-то перелом. Важный для Украины, и Беларуси, и также России.

– Более того скажу, что если мы сейчас воспользуемся этим шансом, когда я говорю «мы», я имею ввиду людей и в Беларуси, и в Украине, мы сделаем эти страны свободными, демократическими и европейскими.

Если мы этим шансом не воспользуемся — это станет еще большей катастрофой, война уже станет общеевропейской, если не мировой. Сейчас, на мой взгляд, идет вторая волна освобождения Европы из-под постсоветского, псевдокоммунистического, диктаторского режима Путина, Лукашенко и так далее. То, что не доделали мы и Европа, начиная с конца 80-х, надо сейчас закончить, чтобы действительно обеспечить безопасность на всем континенте. Европа будет свободной только тогда, когда Беларусь будет свободной.

— Попадет ли Лукашенко в Гаагу вместе с Путиным?

— Надо сейчас организовывать международный трибунал над преступниками. Они преступники не только против человечества, но они и военные преступники. И Путин, и Лукашенко. Надо учредить определенный трибунал, как это было в Югославии, в Руанде, есть такие прецеденты. И это будет мандат для суда в Гааге, чтобы туда попали Лукашенко и Путин. Без приговора преступникам мы не будем двигаться дальше.

— А не кажется ли вам, что внутри Беларуси белорусы думают иначе, чем мы тут. Потому что нам доступны свободная пресса, все ресурсы в интернете, а им недоступны. Может, они думаю, что так будет вечно и воспринимают эту жизнь такой, как им дали?

— Все доступно в интернете через VPN и так далее. Это не сложно найти. А сейчас в качестве средств массовой информации очень популярны YouTube и даже TikTok. Люди смотрят это, холодильник уже давно победил телевизор. Кто смотрит сейчас белорусское телевидение? Не знаю, может, мазохисты какие-то. Потому что нет никакой связи с действительностью у того, что говорят по телевидению.

— Но вассалов у него еще достаточно?

— Нет, не достаточно. У нас действительно ужасная ситуация. Каждый день аресты, каждый день репрессии, каждый день приговоры. Более четырех тысяч человек в тюрьмах. Но это показатель того, как Лукашенко испуган, как он боится. Ему каждый день нужны жертвы, потому что он не чувствует себя в безопасности. И поэтому вассалов, на которых Лукашенко мог бы опираться, не много. Некоторые приспособляются к этой системе и оправдываются тем, что надо зарабатывать и так далее. В 2020 году было больше вассалов, чем сейчас. Были те, кто считали, что можно работать на БТ, что можно создавать бизнес в Беларуси, но все вышли на протесты. Это и есть показатель того, что будет и как на самом деле народ относится к диктатору.

— Как вы относитесь к переходному кабинету Светланы Тихановской?

— Никак не отношусь. Это люди, которые создали этот режим.

— Но в свое время вы также служили режиму.

— То что вы сказали — это непонимание. Я не служил режиму ни одного дня, ни одного часа.

— Вы работали в системе.

— Я не служил этому режиму ни одного дня, ни одного часа, а служил Беларуси. И я ушел перед захватом власти Лукашенко. Люди, которые сейчас называют себя оппозицией, этот режим создавали, они мучали людей, как следователь ГУБОПиКа, который также объявил себя лидером оппозиции. Они создавали черные списки и так далее.

Это не то направление, которое я поддерживаю и этих людей не вижу как лидеров Беларуси. Я вижу лидеров, которые сидят в тюрьмах. Это Статкевич, это Северинец. Это, знаете, такая интересная форма, которая сейчас существует — политическое дефиле. Вот чем они занимаются. Их деятельность ничего не дает Беларуси.

— Как вы относитесь к Сахащику?

— Он также в этой команде.

— Каким вы видите сценарий перемен в Беларуси? Полк Калиновского сыграет свою роль?

— Очевидно. Считаю, что полк Калиновского — это прототип белорусской армии. Потому что это национально осознанные люди. Они действуют в сопротивлении против этой диктатуры уже много времени, а сейчас также за свободу Беларуси.

«За нашу и вашу свободу!» — это то, что они делают. То, что «калиновцы» борются с оружием — вынужденная мера. Потому что у нас, у белорусской оппозиции, всегда основным подходом было ненасильственное сопротивление. И эту черту перешли Путин и Лукашенко. Они использовали оружие. Лукашенко в 2020 году против людей, он убивал людей, а Путин сейчас против целого народа.

— Так Лукашенко и до 2020 убивал людей.

— Раньше он как преступник делал это тайно, чтобы никто не видел, чтобы потом отрицать, что имеет к этому причастность. А в 2020 году это было открыто, Лукашенко дал приказ убивать. Считаю, что должна быть сильная команда, которая мобилизовала бы белорусов на еще большее сопротивление, когда придет для этого время. Когда мы увидим, что Украина побеждает — снова появится шанс освободить Беларусь.

— А не думаете про то, что когда Лукашенко увидит, что Украина побеждает, он убежит.

— Куда убежит?

— Из Беларуси.

— Считаю, что девять миллионов белорусов про это мечтают.

— Но вы такой вариант видите?

— Считаю, что это было бы хорошо для него и для нас.

— А деньги-то нам надо вернуть, которые Лукашенко украл.

— Вот тут все очень подробно разработано. Где эти деньги есть, как их можно вернуть. Это все есть в том мире, в котором мы живем с вами: в Польше, в Западной Европе, в Штатах. Есть законы. И по этим законам, кстати, важно, чтобы был международный трибунал, чтобы были приговоры. Тогда все имущество и деньги будут конфискованы.