Наталья Колегова: Белорусы Литвы готовы поддержать освободительный поход полка Калиновского

Ситуация в Беларуси может резко измениться.

Многие белорусы, попавшие в Литву после протестов 2020-года, прошли через центр «Дапамога», которым руководит Наталья Колегова. В интервью сайту Charter97.org она рассказала о помощи беженцам из Беларуси и Украины, белорусском воинском подразделении в Литве и желании белорусов вернуться на родину.

— Я уже достаточно давно живу в Литве. Еще в 90-е я ушла из науки и занялась бизнесом. В 1997-м году я встретила своего нынешнего мужа. Мы попробовали построить жизнь в Беларуси, но очень скоро он сказал, что лучше жить в «бедной Литве», чем в «богатой Беларуси». В то время уже ощущалось становление диктатуры Лукашенко, поэтому я забрала сына и с 2000-го года мы живем в Литве. Одна из прелестей жизни тут — когда к тебе в дверь звонит полицейский, ты открываешь и знаешь, что он на твоей стороне, что он пришел тебя защищать.

В Литве мы вместе с мужем выстроили бизнес, но с 2020-го года я им перестала заниматься и переключилась на помощь белорусам. Планировалось, что это займет месяц-два, а оказалось, что занимаюсь этим до сих пор.

— Почему вы решили оставить бизнес и начать оказывать помощь белорусам?

— Когда в Беларуси началась предвыборная кампания и вдруг пошла какая-то движуха, я, честно говоря, была очень сильно удивлена. Когда я приезжала и спрашивала у людей, как они так могут жить, многие отвечали, что им не так уж и плохо. В последнее время не было заметно явных протестных настроений. Мы еще с мужем задумывались: «Когда помрет эта сволочь, как вы будете жить?»

Когда же начались все эти митинги в Беларуси, мы тоже стали выходить на акции, которые организовывались тут. Потом было 9-е августа, мы пошли к посольству, но нам не дали проголосовать. Из тысячи человек проголосовало всего 120. Многие белорусы простояли по 12 часов под солнцем, но им не дали возможность оставить свой голос. Мы расслабились, понадеялись, что дожили до того момента, когда в Беларуси вдруг победит демократия. Но проснувшись утром увидели официальные данные, увидели, что народ избит. Мы пошли к посольству, там было много людей с цветами, свечками.

Так началось наше ежедневное противостояние. Потом начал работать гуманитарный коридор, точнее, его объявили, но он не работал. Мне начали звонить люди: «Наталья, помогите, мы убегаем, но нам не нужно беженство, нам нужен гуманитарный коридор». Я как-то вписалась в эту тему, помогла. А потом 29-го августа раздался звонок, мне моя помощница сказала: «Наталья Ивановна, у нас тут беженцы».

Надо понимать, что мы тут занимаемся арендой квартир, я совершенно не собиралась заниматься такими вещами. Моя помощница предложила помочь людям и я согласилась. Там была семья с двумя детьми и еще один человек. Они приехали из Новолукомля и никогда до этого не были в Европе. Я их поселила в большой квартире, начала помогать, потом подключились менторы и как-то закрутилось.

Потом мы сходили к Верховному комиссару Литвы и договорились вместе с отделом миграции, полицией и пограничниками, как должен работать гуманитарный коридор. Потом еще люди позвонили, потом еще. И ты вроде одному помог, второму помог, третьему помог. Дальше ты уже не можешь не помогать, потому что думаешь, что еще месяц протяну, еще два протяну, еще сколько-то протяну. Так и образовалась система, появились менторы, чтобы когда человек приезжает, у него был тут свой друг, товарищ, брат, проводник в литовскую жизнь. Тогда еще был карантин и действовали все эти ограничения, но надо было сделать так, чтобы люди не чувствовали себя брошенными. Так и вышло.

Пару месяцев назад поняла для себя, почему я этим вдруг занялась. Вы же не можете сказать для себя, когда и почему вы полюбили определенную женщину. Вы просто ее полюбили и не можете объяснить почему. В моей жизни, когда я увидела белорусов 2020-го года розлива, произошло это чувство.

— Какими вы увидели этих людей, которые в 2020-м году начали приезжать в Литву?

— Это больше тысячи человек. Если мы начнем говорить, то я могу просто бесконечно рассказывать. Но вот одна история у нас была очень интересная, ее потом показывали на Би-би-си. Минчане с Грушевки поехали на митинг. Когда они возвращались обратно, их машину остановили. Во время обыска обнаружили флаги. Людей вытащили, сильно избили и конфисковали машину. После избиения водитель попал в больницу, а его жена с двумя детьми и трое других людей убежали по гуманитарному коридору. Они связались со мной и я им помогла. И вот эта девушка очень сильно переживала по поводу мужа, плакала каждый день. Во время задержания его паспорт остался в бардачке машины, которую конфисковали. Достать документы было невозможно.

В то время у меня уже были ребята из штаба Бабарико, с которыми мы подружились и до сих пор общаемся. Выяснилось, что прибежала одна из девочек, которая «выкрала» Тимура Мицкевича. Это был тогда еще несовершеннолетний мальчик. Он сейчас, кстати, в полку Калиновского. Тимура взяли, приковали в больнице, а эта девочка его выкрала оттуда. Такие тоже были истории. Потом она и сама была вынуждена бежать, потому что машина засветилась.

Мы с ней сели, поговорили и придумали идею, которая могла бы прокатить. Тогда была как раз инаугурация нелегитимного Лукашенко, и под это дело были все настроены. Ее мужу удалось сделать паспорт за три дня, мы его перекинули быстренько в Россию. Там ему сделали визу и он через Калининград уже попал сюда. Счастливая жена встретила своего мужа. Это была такая первая совместная хорошая работа.

— Многим ли белорусам приходится оказывать помощь сейчас?

— В основном, конечно, сейчас «экстремальные белорусы», те, которые попали сюда полями, лесами, реками. Большинство из них — это политзаключенные. С 2020-го года через нас прошло больше тысячи человек. В прошлом году мой муж купил большой дом на 650 квадратных метров. Я тогда не смотрела так далеко и была против этой покупки. А муж сказал, что пусть первое время твои белорусы тут поживут. Сначала он выделил нам две комнаты, потом три, потом четыре, потом пять… На сегодняшний момент у моего мужа осталась в этом доме одна комната, его офис, во всех остальных дружно живут белорусы. В тесноте, да не в обиде.

— После февраля 2022 года вы начали помогать и украинцам. Насколько вообще белорусская диаспора в Литве включилась в помощь беженцам из Украины?

— Когда начались все эти гуманитарные дела еще в 2020-м году, я падала с ног, очень уставала. Но кроме менторов у меня были еще две девочки, которые очень сильно помогали, две Натальи. Одна — литовка с российским гражданством, вторая — белоруска с литовским гражданством. Они тогда пришли ко мне и спросили, почему я их не зову. Я ответила, что у меня нет денег, чтобы им платить. А они и не хотели оплаты, они хотели помогать как волонтеры. С тех пор они со мной так и остались. На волонтерской основе они очень сильно помогли.

И когда началась война в Украине, то много наших белорусских ребят пришли и сказали, что хотят помогать. Они здесь создали своеобразный штаб. Когда было самое горячее время, то практически ночевали на рабочем месте. На сегодняшний день поток немного сократился, но помощь осталась на уровне гуманитарного склада, трансферов. Многие наши протестные ребята — в полку Калиновского, мы им помогаем турникетами, бронежилетами, касками, сейчас вот джипы купили. Ну и вот так вписываемся в такую ситуацию. Но это уже не я, а люди из нашей организации, это волонтеры, которые получили помощь от «Дапамоги» в свое время. Это, наверное, одна из красивых историй, потому что они получили помощь и теперь сами отдают ее дальше.

— Насколько сильно у белорусов Литвы получило отклик то, что белорусские добровольцы воюют против российских захватчиков в Украине?

— Мы все вообще жили этим, не было ни одного человека, который бы не помогал. Сейчас мы как раз вернулись с митинга в поддержку Украины, который проходит каждый понедельник. И там всегда — половина белорусов. Мы также проводим и свои митинги. Вчера мы выходили в поддержку Автуховича, подписали письма. Любой шаг все равно влияет на ситуацию.

Украинцы видят нас, наши флаги, приходят на наш гуманитарный склад. Они подходят к нам и говорят не про то, что летят ракеты со стороны Беларуси, а благодарят за то, что белорусы также сражаются за Украину, помогают украинцам. Некоторые даже просили прощения, что ничего не знали про белорусскую революцию. Пообщавшись с нами многие оставляли рисунки с надписью «Жыве Беларусь», они были вдохновлены тем, что белорусы такие скромные, но смелые и сильные. Так что это очень красивая история.

— Многие белорусы столкнулись с тем, что к ним начали хуже относиться после соучастия режима Лукашенко в войне с Украиной. В Литве СМИ и общество разделяют белорусов и режим Лукашенко?

— Нам повезло. Мы в очень хороших отношениях с властями Литвы и обычными литовцами. Для них белорусы вообще братья, и это правда. Когда мы выходим на митинги, любые литовцы, проходящие мимо, говорят, что мы с вами, вы — наши братья.

Как весь мир сейчас стоит за Украину, так Литва стояла в августе 2020-го за Беларусь. И когда началась война, выступила премьер-министр Литвы Ингрида Шимоните. Она сказала, что все, кто будет позволять себе проявление нетерпимости к россиянам, к белорусам, будут считаться провокаторами. Литовцы знают всю правду про режим Лукашенко.

— Как сегодня бороться против режима Лукашенко?

— Не могу давать советы тем, кто остался в Беларуси, я давно не была внутри страны. Это достаточно страшно, находиться там и испытывать каждый день фоновый стресс. Но я могу сказать, что мы можем сделать здесь.

Здесь мы можем объединяться, не быть разрозненными. Я имею в виду не верхушки штабов или чего-то еще, а самих людей.

А второе, и это началось с самого начала войны, — я очень благодарна инициативе наших мальчиков и девочек, которые начали готовиться к войне, вооруженной ситуации. В один день так вышло, что у меня была возможность взять их на заседание Союза стрелков Литвы. Мы там появились, правильные люди сказали правильные слова, мол, смотрите, в зале сидят белорусы, они благодарны нам за то, что мы им дали крышу над головой, поддержали их морально, они готовы в случае опасности защищать Литву, но они не граждане нашей страны. Тогда в Союзе стрелков сказали, что давайте подумаем, как по этому пути идти. И вот 30 июля мы подошли к моменту, когда было зафиксировано желание создать международное отделение при Союзе стрелков.

Я вижу, что таким образом можно оставаться в теме. Мы всегда должны быть готовы к любому развитию событий, ведь ситуация в Беларуси может резко измениться. Как только режим Лукашенко потеряет свои ориентиры, то полк Калиновского будет одним из первых, кто пойдет внутрь Беларуси со стороны Украины. В таком случае процентов 80 людей из белорусского отделения Союза стрелков также окажется в Беларуси. Белорусы Литвы готовы поддержать освободительный поход полка Калиновского.

— Можно сказать, что сегодня многие яркие, талантливые, образованные белорусы покинули страну. Что говорят в личных разговорах те, кто уехал. Готовы ли они вернуться и работать на благо новой Беларуси после победы?

— Я давно живу за границей и могу рассказать несколько примеров, основываясь на своем опыте. Первый — когда наступил кризис в Литве 2009-го года, большое количество литовцев уехало работать в Англию, Швецию, Норвегию и так далее. Но в Литве уважают право на частную собственность и оно охраняется Конституцией. Поэтому литовцы зарабатывали там, но понимали, что вкладывать деньги надо на родине. Я видела, как целые деревни поднимаются. Но потом, когда Литва стала возвращаться из кризиса, то молодые люди, для которых передвижение по миру стало простым, как ездить на автобусе, стали возвращаться в страну. И если уехало, к примеру, процентов 12 населения, то процентов 7 вернулось. Люди, которые вернулись, приехали высокообразованными, обученными принципам демократии, они научились жить по европейским основам. Что бы не происходило в 2016-м, 17-м, 18-м годах, Литва стабильно повышала свои показатели, потому что вернулись такие люди.

Теперь возьмем Украину. В 2014-м году очень много людей было вынуждено уехать за границу. Тот же самый Мариуполь, в 2014-м году это был достаточно советский город. Но перед войной случилась пандемия коронавируса, многие украинцы вернулись домой. Они успели посмотреть, как живут в Европе, вернулись обратно. То сопротивление, которое мы увидели сейчас, такого не ожидали путинские злодеи. Люди сказали: «Не надо нам как в той России, нам надо нормально, мы знаем, как могут жить люди». Украинцы захотели жить по-другому, жить в своей стране и делать ее богаче. Они поняли, что у них есть свой дом. Украина очень сильно изменилась с 2014-го по 2022-й год.

За время правления Лукашенко из Беларуси уехало в совокупности около двух миллионов людей. Допустим, что 10% из них вернется, хоть это очень заниженная цифра. Так вот, вернутся эти 200 тысяч, которые захотят инвестировать, которые захотят не упустить момент, начать бизнес. Только для этого нужны законы. Если будет как в Литве, где право частной собственности закреплено в Конституции прямо на первой странице, то это станет очень сильным двигателем для возвращения. Если будет уверенность в том, что частная собственность охраняема, ее невозможно отнять, то многие белорусы вернутся. Сейчас они боятся, просто не знают, что такое свободная Беларусь. Но все это изменится. Потому что многие белорусы между тюрьмой и правом дышать выбрали право дышать, для того чтобы напитаться нормальным воздухом, набрать его в легкие и потом уже быть полезными.