Дмитрий Бондаренко: Белорусские рабочие навязали власти свою повестку дня

В страну возвращается надежда.

Рабочий лидер Сергей Дылевский призвал белорусов остаться дома с 1 ноября. Белорусское объединение рабочих подсчитало, что в первый день от 10% до 30% трудящихся по различным причинам не вышли на работу. Чего еще удалось добиться рабочему протесту и какие у него есть перспективы? Об этом сайт Charter97.org поговорил с координатором гражданской кампании «Европейская Беларусь» Дмитрием Бондаренко.

— Белорусскому объединению рабочих удалось добиться одной очень важной вещи: оно навязало властям свою повестку дня. Можно говорить, что оппозиции удалось провести свою суверенную и самостоятельную политику. Не реагировать на вбросы властей («референдум по Конституции» и тд.), а навязать тему забастовки, которая является значительной формой протеста. Это одно из главных достижений.

Также тему забастовки обсуждают в большинстве белорусских медиа. По-разному, естественно, классические медиа, блогеры, различные комментаторы и пользователи социальных сетей, закрытых чатов, обсуждают эту тему. Все это случилось потому, что даже те люди, которые не присоединились к забастовке, думают: а вдруг получится. Ведь забастовка изменит многое: для семей политзаключенных — позволит освободить родных и близких, для диаспоры — это надежда на возвращение в родную страну.

Эмоциональный итог первого дня забастовки — в страну возвращается надежда. Видно, что просто в разы вырос интерес белорусов к различным медиаресурсам, Telegram-каналам и социальным сетям.

Также те цифры, которые озвучило Белорусское объединение рабочих — от 10 до 30% работников многих предприятий не вышли на работу по различным причинам — это впечатляющие результаты для первого дня.

Да, мы понимаем, что большинство этих людей — это те, кто не вышел на работу из-за болезни COVID-19 и другими респираторными заболеваниями. Однако значительная часть людей прислушалась к призыву. По моим оценкам — около 600 тысяч людей не вышли на работу, потому что они болеют, являются контактами первого уровня или болеют COVID-19, но им не поставлен диагноз (я знаю, что таких людей также много), а 400 тысяч не вышли на работу по различным причинам, прислушавшись к рабочим лидерам. Мне кажется, что это только начало. Те, кто не присоединился к забастовке 1 ноября, может присоединиться 3-го или 5-го. Это процесс, по-моему мнению, будет нарастать.

— Оправдала ли себя тактика «останься дома»? Многие критики говорят, что подобный протест сложно визуализировать.

— Мне кажется, что можно уважать Сергея Дылевского за развитие ненасильственных методов сопротивления, в частности — забастовки. Белорусы вообще мало бастовали за последние, наверное, 120 лет. Поэтому мы так плохо и живем, поэтому мы и занимаем последнее место в Европе по зарплатам. Мы отказались от такого метода решения конфликтов в обществе как забастовка.

Например, в свое время в Польше большим шагом в теории и практике забастовочного движения стали оккупационные забастовки. Поляки знали, что когда они выходили на улицы, то их демонстрации жестко подавлялись. Когда же они захватывали судоверфи или другие производственные помещения в различных городах, то это оказывалось большим сюрпризом для властей. Они не выходили на улицы, они прекрасно знали территорию предприятий, это было большим шагом вперед.

В Беларуси другая ситуация. У нас не развито профсоюзное движение, независимые профсоюзы — это очень смелые люди, их можно уважать, но их пропорционально мало относительно всех рабочих. Поэтому «останься дома» — это творческий шаг, белорусский вклад в мировое забастовочное движение.

Здесь самое главное — безопасность протестующих. Не важно, как сказал Сергей Дылевский, по какой причине остановятся станки на предприятии и опустеют производственные помещения. Будут ли люди стоять рядом с заводом или останутся дома. Поэтому остаться дома — это наиболее приемлемый сегодня вариант, потому что он спасает жизни людей. Ведь такого уровня заболеваемости Беларусь не видела со времен «испанки».

— От инициативы забастовки дистанцировался штаб Светланы Тихановской. Почему эта структура отказалась поддержать решение рабочих протестовать?

— Если вспомнить заявления уважаемой и любимой многими Светланы Георгиевны Тихановской, то с первых дней своего появления на политической арене Беларуси она делала много шагов против любой активности. «Давайте не будем собирать подписи», «я никогда не поддержку протесты», «я никогда не поддержку забастовку», «я слабая женщина, простите меня», а затем перенос акций на длительный срок, затем 25 марта, когда можно было выходить на улицы и достойно праздновать День Воли, было придумано какое-то голосование.

Я вижу, что люди, которые собрались в этом штабе, они со всей страстью отдались одному — международным путешествиям. Наверное, они чего-то там достигают, но им это страшно нравится: Исландия, Португалия, Словения два раза, Албания. Все «очень важные» для Беларуси страны. Я даже слышал, как Светлана говорила, что у нее в планах поездки в Латинскую Америку, Китай, Японию, Австралию. Люди сконцентрировались на этом, а белорусам нужно решать проблемы, которые их волнуют.

— Как вы смотрите на различие в формулировках, которые есть в медиапространстве. Кто-то говорит о народном локдауне, кто-то о забастовке, кто-то призывает к народному карантину? Все это об одном или все-таки разница есть?

— Команда «Европейской Беларуси» очень часто игнорировала так называемые парламентские и местные «выборы», так как они ничего не решали. Когда люди из Объединенной гражданской партии или Компартии шли на «выборы», а затем оказывалось, что эти «выборы» не происходили, то они говорили: «это не по той причине, что вы призывали к бойкоту, а потому, что люди не пришли».

В нашей ситуации сегодня не имеет значения, по какой причине люди останутся дома. Если кто-то считает, что нужна забастовка и поэтому останется дома — прекрасно. Кто-то осознает риск заразиться, выходя на улицу или совершая поездку в общественном транспорте на работу. Как сказала журналистка Ирина Халип, сегодня каждый автобус похож на пороховую бочку. Человек остается дома — значит он не заболеет, не заразит своих близких, не подвергнет их опасности.

Народный карантин — это наш белорусский опыт сопротивления гражданского общества. Ведь никто не отрицает (и на Западе часто об этом говорят), что одним из триггеров белорусской революции стало поведение властей во время пандемии COVID-19 и ответ на это гражданского общества. Тогда к Народному карантину призвали такие лидеры белорусской оппозиции, как Николай Статкевич, Андрей Санников, Владимир Некляев, Геннадий Федынич, Евгений Афнагель, Павел Северинец.

Лидеры оппозиции нашли в себе силы, понимание и призвали белорусов к локдауну. Гражданское общество перегруппировалось, поняло опасность и люди проявляли свои лучшие качества: помощь врачам, помощь больным, решение оставаться дома.

Сегодня ситуация с COVID-19 значительно хуже и по числу заболевших, и по смертности. Люди помнят, что тогда Народный карантин сыграл свою роль. В весенний период удалось немного сбить эту волну.

Мы знаем, что пик любых простудных заболеваний, связанных с органами дыхания болезней, как раз в ноября-декабре достигает значительного роста. Даже не скажу апогея, ведь все в конце концов будет зависеть от количества вакцинированных.

Я бы не обращал внимания, почему человек остается дома. Люди понимают, что кроме собственной безопасности и безопасности своих близких, они чувствуют солидарность, локоть товарищей. Знают, что их сотни тысяч, а будут (я в этом уверен) и миллионы.

— Какой может быть стратегия тех, кто остался дома и всех поддерживающих действия бастующих?

— Я считаю, что если белорусы сильны этой «мягкой силой», использовали методы ненасильственного сопротивления, понравились этим всему миру, показали эффективное солидарное действие вместе, то метод забастовки или Народного карантина «Останься дома» — это развитие принципа солидарных действий.

К примеру, акция «Банкомат — обменник — банк» привела к выводу из финансовой системы режима нескольких миллиардов долларов. В этом действии участвовали сотни тысяч белорусов и это привело к успеху. Дыр остается очень много: текучка в силовых органах, чиновники недовольны своими зарплатами. У Лукашенко никак не получается «устроить рай».

Вместе с санкциями, которые наносят огромный ущерб режиму, забастовка или Народный карантин одновременно будет разваливать диктатуру, а также защищать нас от COVID-19. В конце концов все понимают, что в начале эпидемии Лукашенко нес чушь и отдавал идиотские приказы, а мы видим, что ничего не изменилось. Он отдает все те же дебильные указания, к примеру — не носить маски, а самое главное то, что он ничего не делает для вакцинации. В нормальных странах привили уже до 70% населения, но в Беларуси ничего подобного нет и близко. Только тогда белорусы почувствуют себя в физической безопасности, когда Лукашенко не будет.

Ведь западные страны готовы помогать поставками вакцин, Международный валютный фонд выделил деньги на борьбу с COVID-19, а в Беларуси не хватает вакцин. Исчезли китайские препараты, прививают «Спутником Лайт», который не годится для первой прививки, но это лучше, чем ничего. Можно было бы получить бесплатные вакцины в качестве помощи, но этого не происходит, так как у власти находится просто идиот.

Защищая себя и свои семьи, мы приближаем смену власти и свободу. Также важно понимать, что эти действия все равно требуют нашей координации (хотя бы на локальном уровне), определенного мужества, а также включения интеллекта. Все эти качества у белорусского народа есть. Сейчас я уверен, что мы их можем применить с эффектом и тогда мы увидим то, о чем писал Николай Статкевич: если у белорусов появится надежда — вы их просто не узнаете. Мы, белорусы, удивимся сами себе. Мне кажется, что это именно тот самый момент. Просто нужно открыть глаза.