Мы можем все изменить

Пока усатый троечник вещает, что коронавируса нет, белорусы организовываются.

о, что происходит сегодня в Беларуси, напомнило мне тяжелую зиму и весну 2011 года. И вовсе не тем, что рубль, как тогда, стремительно летит в пропасть, а в обменниках выстраиваются очереди, – хотя и эту ассоциацию никак не сбросить со счетов. Но главное сходство совершенно в другом – в человеческой солидарности.

Тогда, зимой 2011 года, кто-то, конечно, уходил в депрессию или внутреннюю эмиграцию. Но это было меньшинство. А большая часть непонятным образом находила друг друга, собирала деньги и передачи семьям политзаключенных, узнавала, куда их можно принести – причем многие до того и не подозревали, где находится Управа БНФ, ставшая центром помощи. Передавали друг другу телефоны родственников арестованных, приходили в гости, приносили продукты, предлагали посидеть с детьми или помочь донести сумки до СИЗО. Таксисты, услышав адрес тюрьмы, часто возили бесплатно. Индивидуальные предприниматели не брали денег, когда узнавали, что спортивный костюм или тапки предназначены для передачи участнику Площади. Незнакомцы писали десятки писем и открыток в тюрьмы, присылали посылки и бандероли. Это была чистая, без примесей, высшей пробы солидарность. И никто не слушал, что там по государственному телевизору рассказывают про врагов народа и заговор.

Сейчас все похоже. По телевизору усатый троечник рассказывает, что никакой эпидемии нет, и нужно просто пить водку и не паниковать. В начале недели он рассказывал про 50 граммов, к середине дошел до 100. Еще неделька-другая – и он будет советовать белорусам принять поллитра утром и столько же вечером. Метод понятен: пусть напиваются и ничего не соображают. Не удивлюсь, если и цены на выпивку начнут снижать. А люди тем временем чудесным образом самоорганизовываются и борются с пандемией собственными силами, не рассчитывая на государство.

Возле аптеки стоят молодой человек и девушка. Приближающимся пенсионерам они говорят: «Там внутри сейчас много людей. Давайте лучше подождем». В сетевом супермаркете, где очередь в кассу всегда напоминает игру в паровозик, а люди дышат друг другу в затылок, все соблюдают дистанцию. Стоят на расстоянии метра друг от друга, и ясно, что никто им команду сверху не давал – сами поняли друг друга без слов. Дети пожилых родителей, в обычной жизни не самые внимательные, потому что слишком заняты собственной карьерой, теперь дисциплинированно привозят им продукты и звонят каждый день справиться о самочувствии. Родители школьников оставляют детей дома, готовые, если нужно, снова включиться в школьную программу и помочь. В подъездах появляются трогательные объявления, адресованные пенсионерам, с предложением сходить для них в аптеку или магазин. В Telegram создается канал взаимопомощи. Люди помогают друг другу вопреки государственной политике – совсем как тогда. Но разница все же есть.

И главное отличие сегодняшней солидарности от тогдашней в том, что теперь уже никто ничего не боится. Тогда – боялись. Масштаб репрессий был очевиден, и любое неосторожное слово или действие могло иметь фатальные последствия. Помогали шепотом, не называя имен, оглядываясь назад, – не маячит ли за спиной гэбэшный филер. Чувствовали себя сильными собственным единством, но соблюдали осторожность и конспирацию. Сейчас все по-другому.

Родители школьников – те, которые еще несколько месяцев назад соглашались загонять своих детей в пионеры и БРСМ, чтобы не испортить отношения со школьной администрацией и не испортить ребеночку аттестат, и по первому требованию несли в школу деньги на очередной «ремонт кабинета», не задавая лишних вопросов, теперь спокойно оставляют детей дома и плюют и на администрацию, и на роно, и на министерство, которое отказывается начать каникулы раньше: вы там несите свою ахинею, сколько влезет, а нам здоровье детей дороже.

Студенты МГЛУ – даже те, которые совсем недавно послушно ходили на досрочное голосование, чтобы не лишиться общежития, – теперь собирают подписи за перевод на дистанционное обучение и, получив хамский отказ ректората, готовятся к забастовке. Они не скрывают лиц, дают интервью, пишут в социальных сетях, прекрасно понимая, что рискуют уже не только койкой в общежитии. Они призывают к солидарности студентов других вузов. А член общественного совета при министерстве образования Андрей Григорьев пишет в «Фейсбуке», что забастовку нужно поддержать. И никто не обращает внимания на мечущуюся в бреду слабоумную власть, отмахиваясь от чиновников, как от жирных навозных мух.

У солидарности не бывает лидеров. Это высшая форма самоорганизации общества. Тот случай, когда никто не ждет сигнала «выходим тогда-то и туда-то, поднимаем флаги во столько-то». Люди сами решают, что и как делать, причем полностью «совпадают по фазе». Спасают свои семьи не только от пандемии, но и от дряхлой маразматической власти, по сравнению с которой дорогой Леонид Ильич в последние месяцы жизни – образец ясной мысли и высокого интеллекта. Поверьте, нам есть чем гордиться. Мы научились понимать, что только сами спасем страну и людей. Мы научились принимать решения. Мы научились не бояться.

Мы можем все изменить.

Ирина Халип, специально для charter97.org