От пенсии до пенсии живут студенты весело

Нет больше тех, кто когда-то голосовал за Лукашенко.

«Во всем виноваты пенсионеры. Это они проголосовали за Лукашенко в 1994 году, да и теперь если кто-нибудь его и поддерживает, так только они: ни себе, ни людям». Я до сих пор часто это слышу. Как говорили об этом раньше многие, так и говорят до сих пор. Постойте, так ведь двадцать пять лет прошло – где те пенсионеры?

Мы настолько застыли на четверть века в этом вязком пластилине, что перестали замечать время. Мы еще реагируем на смену времен года (хотя и она в последнее время стала такой же размазанно-пластилиновой), но не на время. Новый год, майские праздники, отпуск, снова Новый год, а между ними – работа, еще одна работа, потом подработка, прямо перед сном еще одна левая халтура, а там уже и сил нет понять, сколько лет прошло, ведь на сон всего пара часов осталась. Где тут о времени задуматься – дожить бы от новогодней ночи до майских, не задохнуться.

А ведь действительно, где сейчас те пенсионеры, которые, по всеобщему убеждению, обеспечили Лукашенко победу в 1994 году, да и потом еще лет десять его поддерживали? Если в 1994 году, предположим, новоиспеченному пенсионеру было 60 лет – как раз на пенсию вышел, а то и силой отправили, тогда работы и для молодых не было, – то в этом году ему исполнится 86 лет. Извините, но при средней продолжительности жизни белорусских мужчин – 66 лет – этого условного избирателя, скорее всего, уже нет в живых. И это я о самых «свежих» пенсионерах того времени. Голосовали и семидесятилетние, и восьмидесятилетние. Их давно уже оплакали дети и внуки, а мы все обвиняем их, как будто они где-то на соседней улице живут. Нет, на ту улицу нам доступа пока нет.

Так что избирателей Лукашенко в Беларуси уже вообще не осталось. А сегодняшние пенсионеры и пенсионерки – это как раз те, кому в год единственного законного избрания вождя было 30-40 лет. Помните, да? Это они, находившиеся в своем физическом и интеллектуальном расцвете, уходили в то время из своих мертвых НИИ и КБ в челноки и продавцы коммерческих ларьков, чтобы выжить. Это они, отказавшись от карьер, навсегда откладывали недописанные диссертации и спасали своих детей, а заодно и экономику страны. И нас, со стопками никому не нужных талонов и купонов, тоже спасали. Свой первый «Сникерс» я запомнила на всю жизнь.

Сегодня эти люди достигли пенсионного возраста. И оказались в той самой пенсионной ловушке. Потому что «челнок», к примеру, официального трудоустройства не имел. Как и огромная, кстати, часть тогдашних «коммерсов» и принятых ими на работу сотрудников. Не до того было. Да и потом, с появлением вполне на тот момент легальных фирм и фирмочек, зарплату работодатели еще платили, а взносы в ФСЗН – нет. И где теперь те работодатели, те владельцы коммерческих ларьков и всяких фирм с гордыми названиями? Одни надели парадные «адидасы» и уехали на своих шестисотых мерседесах за границу. Другие – немногие – стали официальными бизнесменами и теперь исправно платят взносы в ФСЗН за всех своих сотрудников. Но, уверена, ни те, ни другие не помнят инженеров и училок из девяностых, которые были тогда у них на посылках, и уж точно не задумываются об их неполученных пенсиях.

Были, конечно, и другие тридцати-сорокалетние в 1994 году – те, кому с детства мамы внушали «береги непрерывный трудовой стаж, дочка, пуще невинности!». Они пережили девяностые в своих умирающих государственных конторах и пришли к пенсионному возрасту с перспективой прожить оставшуюся жизнь на 400-500 рублей в месяц, а то и меньше. У них все в порядке с документами, но будущее мало чем отличается от будущего тех, кто челночил, не заботясь об официальном трудоустройстве. Да и тогдашние студенты, дожившие уже почти до пятидесяти, всерьез задумываются о пенсии и понимают, что надеяться на нее бессмысленно. И все эти люди, прошедшие протесты конца восьмидесятых и начала девяностых, бедность, надежду, глоток свободы, голосовавшие кто за Шушкевича, кто за Позняка, – они теперь будут поддерживать любителя быковской поэзии? Нетушки!

Мы часто используем выражения вроде «за это время выросло новое поколение белорусов». Подсчитываем, что детям, родившимся при этом режиме, уже двадцать пять лет. А ведь поколение пенсионеров тоже сменилось. Нет больше тех, кто когда-то голосовал за Лукашенко. Не осталось. И поддержки у него не осталось. Так что обвинять нынешних пенсионеров в том, что он благодаря им пришел к власти, – все равно что утверждать, будто возвращения в СССР хотят те, кто сотню лет назад на субботнике с Лениным бревно нес. А бревно так и плывет по реке – из города Кукуева. Далее по тексту, разумеется.